Наталья Андреева - Караван. Поэтический сборник

Он максимально бережно старался
Помочь, тому, кого сюда привез.
Как этот мачо нежно улыбался
И не стеснялся не брутальных слёз.

Старуха, чёрная от времени и пекла,
Сухая, словно вяленый урюк,
Закутанная в кокон цвета пепла,
Открыты лишь лицо и кисти рук,

Выходит, но споткнулась. Придержала
Её под локоть сильная рука.
Вполголоса привычное: «Иншалла»,
И это было стартом для рывка.

Она шагнула в полосу прибоя,
Как птица, не умевшая летать.
Охотник-время срезало крыло ей.
И сын с тревогою смотрел на мать.

Та в мелководье стала на колени.
Мистическое что-то в этом есть.
Волна, рассыпавшись в ажурной пене,
Слегка толкнула. Предложила сесть.

Я, наблюдала это из засады,
Куст олеандра прикрывал меня.
Таким мгновеньям публики не надо.
Смотрела я, дыханье затая,

Как женщина, обняв руками море,
Смеясь и плача, говорила с ним.
Мне было видно за цветочной шторой:
Из кокона рождается дельфин.

Забыты были годы и тревоги,
Потери – им давно потерян счёт,
И если старость отнимает ноги,
Пусть женщина русалкой поплывёт.

Спутанная челка, сбитые коленки…
Рыжего котенка отняла у Генки.
Бабушка учила: «В слове наша сила!»
Но каких я только слов не говорила!

Вежливо просила: «Будешь другом!», но
Как баран уперся и твердит одно!
Я не дипломат или он зануда,
По любому, Генку я целовать не буду!

Терпенья не хватило – бились в рукопашной.
Нос ему разбила, но не это страшно!
Вот вернется мама вечером с работы,
Рыжего увидит, скажет мне: «Ну что ты!
Только кошек в доме нашем не хватает!»
Просто мама Рыжего еще плохо знает!

Рыжий ведь не кошка! Рыжий – это кот!
От него не будет никаких хлопот!
Рыжий не боится ни ворон, ни крыс,
И не откликается на глупое «кис-кис».

Он играть со мною может целый день:
Лазить по заборам, нападать на тень.
Наши вкусы схожи. Чтоб устроить пир,
Нам нужны всего-то вобла и пломбир!

Я учу уроки, рядышком урчащий
Рыжий наблюдает за происходящим.
Нет ли где ошибок, чисто ли пишу я…
И не ждет, заметьте, награды – поцелуя!

Нос разбит и кровью залита рубашка.
Друг смеется: – Вижу, целовал Наташку!
Ты ж хотел котенка подарить ей вроде?
– Да! Мы обменялись сегодня в огороде.
– Где теперь твой рыжий? – У хозяйки. Дома.
– А тебе досталась? – Эта гематома!
– Что любовь закончилась, не успев начаться?!
– Я бы не советовал этим обольщаться!
Наташа – она умная, красивая девчонка.
И не запретит мне навещать … котёнка!

Все коты завидуют! Вам скажу на ушко:
«У меня ведь самая красивая подружка!
Легкая, игривая, шустрая такая.
Мы с ней в масть попали. Она золотая!

Во дворе мальчишка маленький, бесстыжий
Думал, обзывает, называя рыжей.
Даже не взглянула – вот ее повадка!
Я его царапнул. Больше для порядка.

И собак дворовых от нее гоняю —
Знайте свое место! Я здесь охраняю!
А ночами думаю, вот бы в самом деле,
Если бы родиться ей в кошачьем теле…

Мы бы прогулялись ночью и по крыше —
Наши были б звезды и, конечно, мыши.
Но… коты завидуют, что моя подружка,
Угощая воблою, чешет мне за ушком.

Пепел лёг на кресло,
На кровать потом.
Ищет себе место,
Будучи котом.
Дочь его ругает:
«В Пепле весь диван!
Пусть он убирает
За собою сам!»
Да, коты линяют!
Есть такой грешок.
Они оставляют
За собой пушок.
Но! Практика нас учит,

Что кота пушок —
Это всё же лучше,
Чем пепла порошок.
С именем немножко
Заморочки были —
Оказался б кошкой,
Назвала бы Пылью

Ты был никому ведь не нужен.
Комочек голодный, слепой.
Воистину чудо, что с мужем
Мы хрип вдруг услышали твой.

На «мяу» был также похожий,
Как двери несмазанной скрип.
Прочувствовать надобно кожей
Ребёнка кошачьего всхлип.

Ты звал хоть кого-то, упрямо
Ползя по бетонной плите.
Охрип, но искал свою маму,
А не было кошки нигде.

На восемь квадратов бытовка,
Вся в кафеле, нету окон,
Замок на двери, а чертовка
Вошла, родила, вышла вон.

Ты первый котёнок в помёте,
Роженицу кто-то спугнул…
И вы никогда не поймёте:
Как он к теплу жался и льнул.

Ты весь уместился в ладошке.
Забудь, что ты был одинок!
Я стану и мамой, и кошкой!
Своих не бросаем, сынок!

Он в целлофановом мешке
Был самый верхний.
От берега невдалеке
Я слышу смехи.
Ублюдков отгоняя прочь,
Я дотянулся.
Трём нижним было не помочь
А он уткнулся
Мордахою в мою ладонь,
Дрожали лапы,
Глаза горели, как огонь.
Так стал я папой.

Сынок, да, ты увидел мир
Не в лучшем свете.
Тебя спустили, как в сортир,
Чужие дети.
Пусть я не кошка, но тебя
Я не покину
И твою ярость полюбя,
Поглажу спину.

Моя, тогда ещё жена,
Сказала: – Выбрось!
Мне аллергия не нужна!
Так сделай выбор.
Он будет ссать на мой ковёр
И рвать диваны!
Зачем сюда его припёр?
Ты ведь не пьяный.

– Тобою? Нет! Давно уже, —
Я ей ответил.
– Я задыхаюсь от вожжей,
Как кот в пакете.
Ты затянула удила
Настолько туго…
Ребёнка мне не родила.
Нашёл я Друга.
Ведь это мой родимый дом!
Он был и будет.
Я разделю его с котом.