Елена Имбирёва - Под другим углом. Сборник творений представителей андеграундного творчества

Хоть что-нибудь, ради бога!
Хоть ласки, хоть укоризны!»
Вот так, не сказав ни слога,
Я стану важнейшим в жизни.

И тишина, раздражая,
Тебя доведет до точки.
А я… Я жду урожая,
Спокойно рифмуя строчки.

Я о тебе не думаю. Я от тебя свободна.
Я о тебе не думаю. Разве что иногда…
Я – нараспашку, вольная, делаю, что угодно!
То, что порой мне вспомнится, право же, не беда…

Я о тебе не думаю. Разве что ночью поздней,
В час, когда балансирую где-то на грани сна,
Память, посвоевольничав, снова мне строит козни
И забликует всполохом, словно в волне блесна.

Я о тебе не думаю вечером, днём и утром.
Я о тебе не думаю – есть поважней дела.
Я о тебе не думаю. Я поступила мудро —
Память забила доверху всем, что найти смогла.

Я о тебе не думаю. Все у меня прекрасно.
Имя не кружит голову – первое по утру.
Я о тебе не думаю. Мне хорошо и ясно.
Я о тебе не думаю… Боже, кому я вру?!…

Словно знак на ней: «Смотреть издали!»
Чуть поближе – обожжёт холодом.
Может, кто-то стать не прочь избранным,
Только страшно подставлять голову.

Ведь с такой всё не решишь коротко,
Там ума и красоты – до верху.
Не дай бог её задеть – дорого,
Не откупишься потом до веку.

Хороша, да много сил требует,
И не факт ещё, что все сложится.
А она играть в любовь брезгует,
А она спокойна так, что лёд крошится.

Наплевать ей на молву вздорную,
Не равняется она с прочими.
…И кому теперь придет в голову,
Что у стервочки душа – клочьями…

Иди! Не стану спрашивать,
За кем ещё донашивать
Твою любовь и преданность —
Я не настолько бедная.

И с чьих столов запачканных
Мне собирать подачками,
С каких тарелок слизывать
Твои мечты и искренность;

Чьи мне следы отдраивать
С души твоей раскаянной,
С растоптанных в небрежности
Твоих забот и нежности.

Я, знаешь, терпеливая
И, в общем, не брезгливая.
Но надоело до смерти
Объедками, обносками

Брать плату за убежище,
За запасное лежбище;
Просроченными чувствами
Травить себя без устали;

Быть лекарем, психологом,
От непогоды пологом,
Быть вечно тихой гаванью,
Тебя готовя к плаванью

И к новым приключениям,
Когда пройдет лечение, —
Спокойного, отмытого…
И вновь принять – разбитого…

Он отправился в путь за ней,
Он загнал пятерых коней
И пять пар тяжёлых сапог
Измочалил в пыли дорог.

Чтоб найти хоть остывший след,
Он прошел тот и этот свет.
Он готов был отдать глаза,
Лишь бы время чуть-чуть назад.

Он руками поймал Луну,
Он бродил по морскому дну,
Горстью вычерпал пять пустынь…
Это было таким простым…

Он бы Солнце остановил,
Он бы Землю с орбиты сбил!
Лишь одно ему выше сил —
Ей сказать: «Я пришёл. Впусти!»

Небо выцвело, пошло клочьями,
Развалилось, словно ткань прелая.
Не осталось ничего прочного —
И плевать, что я ещё сделала.

Всё святое за пятак продано.
От речной воды разит падалью.
Краска с мира до костей содрана —
Ни к чему ему цвета радуги.

Из-под ног земля ползёт, крошится,
На пласты, как под ножом, режется.
Если я погребена в прошлое,
То на чём же эта жизнь держится?

Тучи падают гнилой ватою,
Превращая мир в пятно плесени…
Это будет небольшой платою —
Как проклятие второй степени.

Мне всего лишь позабыть хочется,
Как прощалась со своей заводью.
И у ног моих лежит, корчится
Город, проклятый моей памятью.

А над городом туман курится,
Растворяя миражи шумные…
Это я. Стираю с карт улицы,
Где ходила, о тебе думая.

В дальний ящик мечты в заплатах!
Я потом разберусь с собой.
И душа в золочёных латах
Отправляется снова в бой.

И любые высоты – с ходу!
И любые грехи – на раз!
И кидаться, не зная броду,
В ночь, где каждый – халиф на час;

Где ведутся всё те же игры,
Где в вопросе – уже ответ,
Где острей, чем любые иглы,
Пирров привкус своих побед.

Оказался брахлом ненужным
Собиравшийся в жизнь багаж.
И бряцает моё оружье
Под команду: «На абордаж!»

Всё по силам и всё по праву;
Жизнь несёт на семи ветрах.
Кто посмеет искать управу
На чертей у меня в глазах?!

Передышка – не перемирье —
Для подсчёта погибших душ…
В тихой, сонной, пустой квартире
Словно дождь барабанит душ.

Бродит утро на мягких лапах…
И печалиться нет причин,
Вместе с кожей сдирая запах
Сигарет и других мужчин…

Обручённая с печалью
Подготовлена к венчанью.
Шагом медленным подходит к алтарю.
Смутен взгляд, движенья зыбки;
Ни слезинки, ни улыбки,
Ни молитвы на вечернюю зарю.

Лик закрыт вуалью чёрной.
В мыслях – только наречённый,
Тот, что вечно рядом, но пока не с ней.
Далеки его объятья…
Шелестит простое платье,
Тьма ползёт по залу сгустками теней.

Звук шагов во мраке тонет.
У неё свеча в ладонях,
Лепесток огня горяч и невесом.
На свече венчальный перстень.
Чуть дрожит рука невесты,
Возносящая свечу над алтарём.

И на камне в знаках странных,
В чаше выбитой алтарной,
В самом центре, установлена свеча.
По старинному обряду
Всё исполнено, как надо.
Тень касается замёрзшего плеча.

Прогорит свеча и пламя,
Воск вокруг кольца оплавив,
Запечатает их судьбы и сердца.
Замерла она на месте
И рукой с таким же перстнем
Убрала вуаль с уставшего лица…
– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — —
Я проснулась. Все исчезло.
Странный сон… И бесполезно
Рыться в сонниках, выискивая смысл.
Жаль, лица не разглядела.
Впрочем, мне какое дело?
От себя гоню навязчивую мысль…

Где-то в пятом измереньи
Чёрный принц склонил колени —
до морщинки знаю все черты лица! —
В миг, когда погасло пламя
И стекла свеча на камень…
…У меня на пальцах воск и след кольца…

ты знаешь, я так от тебя устал…
Исхлёстан дождями косыми,
Я каменной кладкой замуровал
Подвал, где живёт твоё имя.