Ольга Дьякова - Встреча в дождь

Дождь не мог наговориться,
Все границы пересёк.
Он хотел с восьмой страницы
Смыть таинственный чертог.

Ураган в конце апреля,
Надувая паруса,
Заставлял скрести деревья
Грозовые небеса.

Грусть живёт не в подсознанье,
Пряча впадины души.
Умножай своё незнанье
О загробии вершин.

Я закрыла книги глянец,
Под зелёный встав навес.
Деревá вступили в танец
Всею силой наконец.

И ушла небес усталость
В недра вдумчивой земли.
На стихи я опиралась,
Как на крепкие стволы.

Стынет безлюдная отмель,
Стелется едкая гарь.
В ночь рыбакам отдалённым
Лодочный светит фонарь.

И осторожная рыба
Еле видна в глубине.
Неба единая глыба
Тоже томится вчерне.

Нет ни луны, ни созвездий,
Тучи идут чередой.
Делят стихийные бездны
Лодку ловцов меж собой.

Удастся ли распутать путы,
Где дух звезды моей томится…
Разлита лунная цикута
Переживаний по странице.

Плывут неясные сомненья
Из тёмной области желанья.
Шалят законы отраженья
Меж гибких линий обтеканья.

Свет от звезды четыре года
Идёт к земле неутомимо.
Но как дождаться перехода
От Тигардена *до гардины?

Вместо покоя
Вторглась мятежность.
Но где есть двое —
Кроется нежность.

Ты объяснишься
Скупо, неловко.
Щёлкнет устройством
Ночь-мышеловка.

Взгляда не гаснет
Воображенье.
Полночи басма
Вьётся в движенье.

Камнем придавлен
Лист-одиночка.
Вовремя ставлю
Нужную точку.

Дождь твердит о любви.
Но дрожащие капли
Еле слышны в тишине,
Стук едва уловим,

Звуки, напомнив о сне,
Превращаются в шум,
Опускаясь с вершин.
Но чему подчиняется жизнь?

Я грущу без причин,
Замерев у ограды.
Вечер двойственен, как аметрин.
В тёплый дождь – никого не надо.

Дух скоростей, бессонный ветер,
Перехватил конверт письма.
В неосвещённом кабинете
Раскрыты окна и тома.

Ах, ветер, гений-одиночка,
Несущий плазменный разряд,
В пришедшей телеграмме – точка,
Прервавшая пути назад.

И я, овеянная ветром,
Спешу расслышать речь его,
Что стоит дорого бессмертье,
А наважденье – ничего.

Но день и ночь – равны искусством —
Любое время выбирай.
Не называй же захолустьем,
Где ты был счастлив через край.

Страсть к сочинительству лечить мне нечем,
Ушли друзья, ушёл любимый в вечер.
Платон свои стихи сжёг после встречи
С Сократом, упражняющимся в речи.

Высокий стиль высмеивали мимы,
Актёры в масках не нуждались в гриме.
Зенит струил золотоносность линий,
Когда Сократа обрекли Афины.

Не совладать со львиною породой,
Гневливо смотрит Зевс рыжебородый.
И мужества потребуют невзгоды,
Желая помешать твоей свободе.

Ночь смотрит глазами собаки,
И нет того взгляда грустней.
Свечой посылаются знаки
Кому-то соседкой моей.

Собака любовь караулит,
Крадётся за ней тишина.
Уснул человеческий улей,
Не спит лишь соседка одна.

А я? Я не в счёт, я стихами
Себе продлеваю часы.
Ночь смотрит такими глазами,
Что в небе попрятались Псы.

Одинокое дерево
С пожелтевшею кроною
К стёклам листья приклеило
С чехардой стихотворною.

Ничего не рифмуется,
Ветер пасмурный бесится,
Листопад по всей улице
Вдаль несёт околесицу.

Мои волосы рыжие
В масть попали осеннюю.
И седой дым над крышею
Предреченьем старения

Поразвеется в холоде
За небесною речкою.
И последняя молодость
Полыхнёт красноречием.

Разматывая шарф, как годы,
Что мы не прóжили вдвоём,
Я что-то буркну о погоде,
Ты скажешь: вот теперь твой дом.

Помады след на чашке с кофе —
Улику не успел убрать.
Нет, мне не плохо, мне не плохо,
Зато застелена кровать.

Входя в обитель книг старинных,
Беру понравившийся том,
А там письмо какой-то Нины
С засохшим намертво цветком.

Но у самой – билет обратный,
О нём упомянуть боюсь.
И в этот дом я, вероятно,
С повторным обыском вернусь.

Мне не насытить полумглы печальной
Неясной болью в повторенье слов.
Заходится подземная овчарня,
Готовая ползти из всех углов.

Дурманит мир неправильных названий,
Идёт ревнитель будущей судьбы,
Как человек, обвешенный ключами,
Скрывающий старинные ходы.

Небес математические тексты
От вымыслов людских отдалены.
В одной вселенной нам с тобою тесно
Средь поисков нездешней тишины.

Мне всё сказал Распорядитель судеб,
В созвездии осталось три звезды —
Их треугольник говорил о чуде,
Где пепел превращается в следы.

Как тяжело письмо разлуки
Читать при ярком свете дня.
В листы вцепившиеся руки
Сминают почерк твой, кляня.

Сбылось пророчество предчувствий,
Жизнь приказала быть одной.
Высокая шкала искусства
Не измеряется ценой.