Чулпан Зариф - Апельсиновая осень. Стихи

Здесь жил Парис, ведомый божественной Афродитой. Здесь живёт Чулпан Зариф, ведомая божественной Чулпан. Сейчас её богиня воплотилась в едином Аллахе. Ибо она была ипостасью самого Единого. И миллиарды людей снова поклоняются ей. И татарская поэтесса, потомок славных булгар, живущая в Турции, поёт свои песни устами богини. И гимны любви, воспеваемые ею, снова наполняют людей божественным и плотским. И я ей верю, потому что вера, живущая в нас, она и есть любовь. Мы поклоняемся Аллаху, Богу, Будде, мы молимся на разных языках, но вера в нас одна. Мы верим, потому что любим. И мы любим, потому что верим.

И она творит любя. Она любит людей, она любит свою родину, она любит Турцию, она любит Азербайджан. Читая эту книгу, мне даже показалось, что судьбу Чулпан направляет какое-то провидение. С помощью интуиции иль какого-то шестого чувства она в своих стихах заранее описывает то, что ещё не свершилось. В цикле «Мой караван шагает к солнцу» (1987) она предсказала свою будущую жизнь в Турции…

В её поэзии чувствуется некая система. Если не считать раннюю лирику, написанную в юношестве, всё её творчество состоит из стихотворных циклов. Читая эти циклы, можно проследить весь жизненный путь автора. В зависимости от состояния души и места проживания поэтессы меняются краски и образы… Но не меняется музыка этих стихов! А они очень музыкальны. Если в её ранних стихах мы чувствуем запах ели, клёна, черёмухи, рябины или берёзы, то в стихах, написанных в Турции, этот запах заменяется ароматом апельсинов, оливок, чинар… Запахом моря. Но ни краски, ни запахи, ни музыка не меняют суть её стихов. Они могут быть написаны и в Казани, и на берегу Эгейского моря, и в Баку. Где угодно. Однако объект поклонения в них всегда один и тот же – любовь. Или то, во что верит любящий человек.

Я не хотел бы её творчество сравнивать с чьей-либо. Она сумела создать свой стиль и её место в литературе должно определяться именно этой своеобразностью стиля. Конечно, её тема – это вечная тема. На тему любви писали почти все великие поэты. Кажется, что в этой теме нет ничего нового. Но поэт – детище своего времени. И каждый поэт в своём творчестве хочет пересказать старую истину по-своему. Кому-то это удаётся, кому-то нет. По-моему, в этом смысле Чулпан повезло. Циклы, входящие в данную книгу, – «Мой караван шагает к солнцу» (1987), «Я – твой спутник в дальнем караване» (1987–1988), «Одиночество на сто лет» (1988–1989), «И были так же смуглыми ладони…» (1988–1990), «Я снова хочу в Баку» (1990–1992), «Горы во мгле» (1991), «Вяз да орех» (1991), «Бег» (1991–1992) «Про разных богов» (1993–1994) «Песнь камней» (1994–1998), «Апельсиновая осень», «И даль земли, и близость всех планет…» – подтверждают моё мнение в совершенстве. Мне кажется, если кто-нибудь когда-нибудь будет писать о татарской поэзии XXI века (и, думаю, не только о татарской), то обязательно заговорит и о прекрасной поэтессе Чулпан Зариф. О её своеобразной поэзии, присущей только ей. Потому что она своим талантом перешагнула границы Татарстана, перешагнула границы России. Её поэзию любят и ценят в тюркских странах. Особенно в Турции и Азербайджане. Как мне известно, в Турции в основном издавались её стихи, написанные на турецком языке. Но литературные журналы Азербайджана печатали переводы её стихов, написанных и на турецком, и на русском (журналы «Улу Чинар», «Улдуз»). Наверное, есть и другие переводы. Безусловно, будут и новые. Чулпан Зариф из тех, кого всегда вспоминают. Внучка великих булгар и воплощение Богини Любви. Учёный и поэт. Достойная дочь своего народа. Читающие её стихи, несомненно её любят, вспоминают и отзываются о ней с теплотой и сердечностью. А люди вспоминают только тех, кого любят:

Эльхан Зал Караханлы,

азербайджанский поэт, редактор журналов «Улу Чинар» и «Улдуз»

Баку, сентябрь 2011

(1985–1986)

Разочарование

Желая грусть свою рассеять,

Тропою узкою, осенней,

Шурша листвой пройдусь.

Где вы, единственные силы,

Которые отнять смогли бы

Тоску мою и грусть?

Я верила, что эта осень

Не будет трогать листья вовсе,

И пятки жечь не будет мне мороз.

И вовсе не ждала мгновений,

Когда увижу ранний иней

На клумбах вместо роз.

Смотрела молча я, босая,

Как осень листья разбросала,

И прошептала: «Пусть…»

Я не нашла такие силы,

Которые отнять смогли бы

Тоску мою и грусть.

1985

Не лей напрасно слёзы,

Душу не мучай свою.

Хочешь, поймаю звёзды,

Песенку, хочешь, спою?

А хочешь, ночную прохладу

Дыханьем согрею своим?

Лишь слёзы не лей, не надо,

Ты знаешь, не рада я им…

1985

Мы с тобой вдвоём недолго были,

Рано расставанье к нам пришло.

Виновата в этом я ли, ты ли,

Только всё, как не было, ушло.

Может, часто мы с тобой грустили

И друг друга ждали у окна.

Виновата в этом я ли, ты ли,

Только ты – один и я – одна…

1985

Ну хочешь, за тебя на битву встану?

И в этой битве я не струшу, не устану,

А лишь себя отдам,

чтоб был свободным ты…

1985

…А я ведь что старая липа,

Седая декабрьская липа,

И снег мои плечи засыпал.

Молча кутаясь в белую шаль,

Ты стоишь, как декабрьская липа.

Словно снег твои плечи засыпал,

Как и ту одинокую даль.

А холодным дыханием ветер

Рвёт седые концы твоей шали,

Плечи женственные обнажая,

Словно верности тонкие нити.

Сколько нежности, – боже! – на свете…

1985

Почему я и после разлуки

По твоим направляюсь следам?

И к тебе лишь протянуты руки,

И тебя лишь зову я всегда?..

Почему же забыть я не в силах

Наш прошедший, потерянный путь?

Ведь тебя не вернуть мне, любимый,

И любовь мне твою не вернуть…

Почему я иду по дороге,

Забывая тебя навсегда?

Ведь мои непослушные ноги

Вновь бредут по знакомым следам…

1985

Твоя усталая рука

Отцу посвящаю

С тобой я часто ладила и не ладила.

Снимая боли бывшие и не бывшие,

Твоя усталая рука меня погладила,

Твоя рука, покой забывшая…

Твоя усталая рука меня погладила,

Зимой вселяя в душу лето.

С тобой я часто ладила и не ладила…

И я прошу прощения за это.

1986

Наверное, всё это было…