Эмиль Мамедов - Прожитая осень. Стихи

Иллюстратор Эмиль Мамедов

© Эмиль Мамедов, 2017

© Эмиль Мамедов, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4483-6111-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

За дивным туманом виднеется

древний Талыш

И путь серебристый к вершинам

ведут облака.

Рассвет над отчизной.

Тепло и волшебная тишь.

Роса на ладонях,

а в сердце – живая строка…

Вот старость.

Вот дверь.

Вот и сбоку прибит домофон.

И код – не секрет.

Не забудешь, хоть в коме лежи.

Талыш…

Меня тянет назад.

Я устал, утомлён

в стране,

где оставил любовь и частичку души.

В вагонных окнах бьётся ночь

и иней серебром сусальным

звенит и плачет, кличет прочь

и манит голосом хрустальным.

Печалью дивной плачет в снах,

мне дарит всласть родные лица.

Не запоздалая весна,

я поспешил на свет родиться.

Клянётся буйством снежных дней

зима, с которой было проще,

прощать грехи судьбы моей,

и не творить обиды больше.

Ну рвётся сердце, боль в висках.

Мой бог, скажи, осталось сколько?

Во мне живёт не только страх,

не боль, не смерть. А только, только…

А только в окнах бьётся ночь,

сусальный иней давит грустью.

И поезд гонит, едет прочь

В рассвет, в чужое захолустье.

Колыбельная песнь распустившихся листьев

буйной зеленью вширь и не знающих осень.

грозных туч хоровод,

вечер мрачный и мглистый,

безразличный к тому,

что приснится нам после.

Одинокий платан в ночь бушующих молний,

переживший за век сто пожаров и грозы,

ветер клонит к земле,

как в предчувствии боли,

боли вскрывшихся ран, неминуемой прозы.

И беда не беда. Столько было печали.

за беспутную жизнь столько веток сломалось,

что не помнишь уже то, что было вначале.

отражаешь в себе только самую малость.

Без тебя я опять проживу ночь сомнений.

в злых раскатах грозы, под ударом ненастья.

Я открою себе новый том откровений:

ты – источник беды,

ты – источник несчастья.

Как лист осенний падает, кружась,

не ведая ни боли, ни тревоги.

Он носится по парку битый час,

безропотно бросается под ноги.

Порывом ветра уносимый прочь,

истерзанный, измученный со страстью,

меняет хмурый день на злую ночь,

и рвется в безысходности на части.

Стучится в окна, не прося любви,

и тонет в море чьих-то ожиданий,

в глотке вина, как в розовой крови,

не веря в Бога и его созданий.

и голова кружѝтся от измен,

проблемы в дом врываются без стука,

и просится душа в извечный плен —

в бокал, залитый горечью разлуки.

Я, наверно, опять схожу с ума.

Медленно, но верно ползу к исходу.

Нестройной пеленой стелется туман.

и ветер непрерывно меняет погоду.

Стылыми пальцами щупают лоб

остервенелые крупицы снега.

Методом ошибок, таких же проб

разрушая напрочь слабое эго.

Не снятся сны. Бессонница чаще

тянет сквозь сумрак дрожащие руки.

Хотя, казалось, что будет слаще

нам друг без друга…

Итог разлуки.

Вереница бессмысленных чувств,

состояние отрешённости.

И внезапно надуманная грусть

где-то там

в подсердечной области.

Самолёты влетают в ночь,

в безвозвратную даль

бесстрашия.

Мы похожи друг на друга

точь в точь,

оба миром одинаково

крашены.

На черта мне такая страсть,

если охи и вздохи лживые.

Мне в любовь твою не упасть,

да и точку не поставить жирную.

Всё придумано, просто игра.

Всё навеяно страшною скукою.

Говорил я про нежность до утра,

а под утро назову тебя сукою

Унесёшься с ароматом духов

в суету, где тоскливость страшная.

И до следующих петухов

ты, наверно, сто раз предашь меня.

Можешь не мечтать. Реальность дороже,

ближе к земле. Отрекись от небес.

Что тебе любовь? На алтарь положишь

Самое чудное среди всех чудес.

Всё, чем дышу – мир который я создал —

лишь мишура. Не ищи в нем путей.

Видишь огромные синие звезды,

скрытые от глаз остальных людей?

Красное небо с желтыми облаками,

оранжевые камни и лиловый лес?

Ты не веришь? И топчешь ногами

Самое чудное среди всех чудес.

Хочешь не верь. Но я твоим дыханьем

дышу в запой и цепляюсь за жизнь.

Шелест дождя и листвы колыханье

шепчут мне в ухо: «Старик, держись!»

Вот и держусь. Хоть улыбка пропала,

но, и слава богу, не вселился бес.

Жаль мне, что ты всё равно не познала

самое чудное среди всех чудес.

Ухожу, не зная путь конечный,

на плечо накинув легкий плащ.

Наплевав на дождь и ветер встречный,

мартовский нежданно долгий плач.

Ухожу. Дороги, переулки.

Гул машин, озябший шёпот вслед.

И под ноги мне летят окурки

от истлевших чьих-то сигарет.

Ухожу. А мой маршрут – удача.

Мой маяк – случайный блик в окне.

Цели нет. Цель ничего не значит.

Просто я решил. Так надо мне.

Светло, наверно, в царствии Твоём,

как обещают праведные книги, —

всю жизнь томиться перед алтарём

И алой кровью окроплять вериги.

Жить без греха, смиренно, без измен,

Не жаждая грядущих перемен,

И понимая, жизнь – всего лишь тлен.

Светло, наверно, в царствии Твоём.

Зима с цепи как будто сорвалась,

утихомирив вспыхнувшую страсть.

и пошумела, погудела всласть.

Тепло, наверно, в царствии Твоём.

Температурю в дыме сигарет,

Унылый вечер, тусклый лунный свет.

Всё проводил. Улыбку бросил вслед.

Мы уживемся в царствии Твоём?

Любви, по сути, нет в самой Природе,

привыкшей брать нахрапом всё и враз.

Нет истины в вине и в Боге вроде,

и нет доверья тем, кто верит в нас.

Нет правды в сказках, нет её в былинах,

нет смысла ни в канонах, ни в речах.

Как нет воды в покинутых долинах,

как нет огня в заброшенных печах.

Нет четких очертаний наших мыслей,

они вразброд, а из-за них – дела.

И думаю, гранит науки грызть ли,

когда тупому жизнь всё отдала?

Зачем нам Бог? Не сбудутся молитвы.

Зачем герои? Повода ведь нет.

Зачем нужны задуманные битвы