Игорь Михайлов - Вторник, №15 (34), ноябрь 2021

Видимо, и пошли…

К Марине Бородицкой на квартиру тоже ездил я.

Но уже в одиночку.

Причём ходил.

Благо от моей Беговой до Марининого Хорошёвского шоссе – рукой подать…

Григорию Гладкову денежное содержание его премии передавали мы с Ольгой Радзивилл.

Прямо в машине Григория Васильевича.

Неподалёку от Курского вокзала.

Кушнеру его премиальную долю вручала Ольгина мама, питерский прозаик и сказочница Анна Радзивилл.

В санкт-петербургской квартире этнического ленинградца Александра Семёновича.

Ну а лучезарный Юрий Энтин принимал Ольгу, её маму, меня и причитающиеся ему финансы у себя на даче.

Вблизи подмосковной станции «Турист».

Куда и откуда мы ездили вовсе не на пригородной электричке, а на столичном таксомоторе…

А ещё вместе с Ольгой Радзивилл мы ездили к Эдуарду Успенскому.

На авто, которым управлял лауреат первой главной премии Чуковского Юрий Кушак.

Ездили, чтобы пусть с некоторым опозданием, но поздравить Эдуарда Николаевича с его нерядовым днём рождения.

Плюс вручить абсолютно заслуженные адресные подарки…

Но – сперва совсем короткий экскурс в историю прошлого тысячелетия.

Мантию и академическую шапочку почётного профессора Оксфордского университета торжественно вручили Корнею Чуковскому на Туманном Альбионе в мае 1962 года.

А вот мантию и академическую шапочку почётного профессора мной придуманного Шарадоксвордского университета (я там и поныне самозваный ректор) торжественно вручили Эдуарду Успенскому мы с Ольгой Радзивилл.

Вкупе с соответствующим дипломом.

У Эдуарда Николаевича на дому.

В подмосковном тогда ещё Троицке.

Через сорок пять с половиной лет.

К семидесятилетию со дня рождения и как законному Всероссийскому Преемнику Всесоюзного Дедушки.

В качестве подарка от Фестиваля Чуковского.

Для которого Успенский испокон являлся фигурой наиважнейшей.

Да и вообще – Эдик (как все его звали) всегда был нашим детлитовским флагом и ледоколом!..

Кроме мантии, академической шапочки и профессорского диплома, я вручил Эдуарду Николаевичу рифмованную поздравительную правительственную телеграмму.

Это была телеграмма, мол, не я!

Хотя автором оной был именно я…

Мэтр с искренней радостью немедленно облачился в преподнесённые ему мантию и шапочку.

Что подтверждено документально.

Посредством тематического цикла цветных фотографий, на которых именинник прямо-таки светится…

И – ещё одно.

Почти последнее о первом Фестивале Чуковского.

По его итогам, секретариат Союза писателей Москвы принял нескольких молодых писателей разных жанров в свои ряды.

Правда, не все пришли за писательскими билетами.

Скажем, литературные критики детской литературы Ксения Молдавская и Мария Порядина…

Через несколько лет они вроде как спохватились, но было уже поздно.

Без Риммы Фёдоровны Казаковой, ушедшей к тому времени в мир иной, эта задача выглядела откровенно невыполнимой.

Даже несмотря на то что я нашёл текст того Римминого приказа.

У себя в компьютере…

Тогдашний сотрудник отдела поэзии журнала «Новый мир», нынешний заместитель главного редактора «Нового мира» и давнишний научный работник мемориального Дома-музея Корнея Чуковского в Переделкине Павел Крючков тоже за персональным писательским билетом СПМ в нашу 25-ю комнату дома на углу Большой Никитской и Скарятинского не явился.

По его словам, последовательно отстаивая таким образом законное человеческое право на собственную инакость и отсутствие формальной принадлежности к любой из возможных отечественных писательских организаций…

Да, без Риммы Фёдоровны Казаковой, ушедшей в мир иной 19 мая 2008 года, многие вещи оказались невозможными.

А пока, за пару дней до того Нового года, сидел я на светлой просторной кухне у Риммы Фёдоровны дома.

Где она принимала каждого пожаловавшего к ней в гости.

Даже телевизионщиков с камерами…

И – потому что в комнате у Риммы Фёдоровны весь пол был устлан бумажными листочками формата А4 (в другой, «холопской», жил бард Геннадий Норд), и – потому, что так уж у нас в России принято.

Ещё со времён Союза…

Я дежурно заскочил к Р. Ф. (Российская Федерация – так мы её про себя порой величали) подписать документы по Фестивалю детской литературы имени Корнея Чуковского.

А заодно поздравить с наступающим 2008 годом.

Годом крысы.

Подписал, поздравил, подарил сувенирчик.

Р. Ф. моментально сходила в свою комнату, чтобы вынести мне оттуда крохотную подарочную пластмассовую крыску…

И тут возник у нас разговор о крысах.

Тем более что, когда я шёл к Р. Ф, одна из них по-кошачьи перебежала мне дорогу.

Рядом с метро «Белорусская»…

– А я никогда крыс не видела! – сказала вдруг Р. Ф.

– Живых? За всю жизнь? – удивился я.

– Да! Никогда! – подтвердила Рифма Фёдоровна…

«Это было действительно удивительно!» – в рифму подумалось и мне – человек объездил не только весь Советский Союз, но весь мир, а живой крысы так ни разу и не увидел.

Я же их встречаю, что в Москве, что под Москвой (не исключая – метро) довольно регулярно…

Наступил Год крысы.

А вскоре Р. Ф. умерла.

Скоропостижно скончавшись в день рождения Всесоюзной пионерской организации имени В. И. Ленина и директора первого этапа Фестиваля Чуковского С. Н. Катасонова.

После ножного массажа…

Про крохотную пластмассовую крыску я умудрился позабыть.

И вспомнил о ней при вторичном тактильном контакте.

Когда Года крысы и след простыл…

Она сама вывалилась мне в руки.

Из той же сумки, куда я сунул её ещё на Римминой кухне.

Больше всего меня поразило то, что за время неподвижного лежания неживая крыска напрочь лишилась одной пластмассовой лапки…

А за три недели до своей кончины Р. Ф. успела меня наградить.

Премией «Венец» Союза писателей Москвы.

В Большом зале ЦДЛ.

Формулировка полученной мной премии «Венец» СПМ в лауреатском дипломе выглядела так:

«За существенный вклад в современную литературу для детей (книги «Игрослов» и «Весёлая аРИФМетика»);

за организацию Первого московского фестиваля детской литературы имени Корнея Чуковского;

за книгу лирических стихотворений «Магический квадрат».

Подписи тоже были:

Римма Казакова, первый секретарь СПМ

Сергей Филатов, сопредседатель СПМ

Юрий Черниченко, сопредседатель СПМ

Вернее, подписей – как раз – и не было.

Подписать лауреатский диплом никто из вышеперечисленных не успел.

В предвенечной эспеэмовской запарке…

Впрочем, весьма скромные, но отнюдь не лишние для меня деньги на премию Римма Фёдоровна вынула из практикующего в России вьетнамского врача.