Вилий Визильтер - Позывные любви

А над серебристой речкой —
Тучки – серые сердечки.
А у серебристой речки —
Всюду белые овечки.
Перед серебристой речкой —
Розовые человечки.

На зелёной опушке —
Солнечный круг.
В нём танцуют пастушка
И юный пастух.
Воплощённая вечность,
Хоть и хрупок на вид,
Как наивно-доверчив
Этот танец любви!
Как за них трепещу я!
Ах, сиреневый луг!
Здесь любовь торжествует,
Недоступная злу…

Но уносятся куда-то
Тучки – серые сердечки.
Растворяются у речки
Слишком белые овечки.
Стали пламенем Заката
Розовые человечки.

Но я жду, что с рассветом
Мне откроется вдруг,
Неожиданно где-то
Сиреневый луг.
И в сиреневых звуках —
Не во сне, не во сне! —
Чьи-то нежные руки
Прикоснутся ко мне.

Исчезли давно каравеллы, фрегаты.
И с ними корсары ушли и пираты.
Всё меньше и меньше сокровищ случайных.
Но верю, остались весёлые тайны.

Лишь сделаешь шаг от родного порога —
И можешь ты тайну рукою потрогать.
За угол свернуть,
К перекрёстку вернуться
И с тайной
Нечайно
Нос к носу столкнуться.

Увидеть глазами, почувствовать кожей,
И сердце забьётся легко и тревожно.
И ты уж решишься без тени сомнений
Навстречу опасным шагнуть приключеньям.

Но тайна —
Бескрайна.
К тому ж недотрога.
Её иногда и не сможешь потрогать.
Её иногда даже с места не сдвинуть,
Не то что проникнуть
В её сердцевину.

Следами утрат
Ночь проходит печально,
Но снова с утра —
Ожидание тайны.
Проходят
И вновь намечаются сроки.
А тайна —
За далью,
Далёко-далёко!
И хочется нетерпеливо, отчаянно,
Чтоб каждый наш день раскрывался как тайна.

Ах, какое в Коктебеле эхо!
Раскатистое, звонкое, глухое.
Кричишь —
И моментально смехом
В ответ тебя, как артналётом, кроет.
Ты слово —
А в ответ десятки
Влетают в глотку пулемётной дробью.
И новые слова в неравной схватке
В своей же гибнут, собственной утробе.
Стою, ошеломлён и озадачен.
Ну что за странность в этих мёртвых скалах!
Вдруг, как под гонг в невероятном матче,
С лица слетело тесное забрало —
И встал, прорвав заслоны бельм,
Весь мир – огромный КОКТЕБЕЛЬ.
Лишь вместо мёртвых скал подонки.

Ряды подонков в ярком свете дня.
Я бью в упор —
И пули звонко
Отскакивают
И впиваются в меня.

Дремлет рассвет за окном,
Дремлет кухонная утварь.
А я на судёнышке утлом
В погоне за каверзным сном.

Провисли мои паруса,
И мёртвая зыбь под ногами
Возносит тоскливые гаммы
К холодным, пустым небесам.

И замкнут магический круг
Пристойною пресною одой.
Вселенская сонная одурь
Всё в сон погрузила вокруг.

Когда же, игрив и певуч,
Сквозь сонную муть и зевоту
Весёлою звонкою нотой
Пробьёшься к нам, Солнечный Луч?!

От загадочных сдвигов Судьбы
На каком-то глухом повороте
Остаётся пошлейшая быль
Красной ржавчиной на эшафоте.

И лежит, повинуясь молве,
Весь в пыли, в проржавевших доспехах,
Измельчённый и жалкий век,
Кем-то брошенный на потеху.

На потеху ветрам сырым,
На потеху гнилым болотам.
И гниёт легендарный Рим
Под фундаментом эшафотов.

Лишь кричит вороньё кругом,