Вячеслав Евдокимов - Первая и негасимая

Тем отрабатывают рьяно
За покровительство свой долг,
Бойцами вражьего став стана,
Ждя, что присвоит званье «Волк».

Вся контра внутренняя рвётся
Скользнуть змеёй в Отчизны власть,
Себя являя в том не жмотца,
Вон козырей напялив масть

На всю презренную натуру,
Погладить чтоб Хозяин смог
Полуистлевшую их шкуру,
Вперёд погнавши, дав пинок!

Радиостанций зло шипенье
И в интернете каждый пост
Стране являют оскверненье,
Вон на неё задравши хвост,

Терпеть не могут чудо‐лика,
Тщась растерзать вон на куски,
Являя подлость в том велико,
Всё учащаючи броски,

В остервенелую вон стаю
Объединившись уж зверей,
Придя к границы аж ли краю,
Чтоб в нападенье быть бодрей,

Взъяривши норов свой единый,
Нацелив зло единый клык,
Идеи в этом пахли псиной,
Вошли в безумный, злобный рык!

Мол, вдруг Порядочность да струсит
И распластается пред злом,
В их ядовитом став укусе,
Вот прут наглейше напролом!

Какая Честь, какая Совесть
Их, где Порядочности высь?
Живут, о брюхе беспокоясь,
Подмять желают даль и близь.

Но то агония всех Хищных,
Привыкших слабых зверски грызть
Для благ и прав хапужных личных,
Всю руку мира съев, не кисть.

Вот все подлейшие приёмы
Пускают яростнейше в ход,
Чтоб на костях других хоромы
Вон возвести, народ, мол, сброд,

Чтоб превратить его вон в кости,
А их вослед уж в вечный прах.
Но это, мерзостные, бросьте,
Ведь сила мощная в руках

Есть у Порядочности, знайте,
Такой жестокий даст отпор,
Не будет гонора и стати
В момент до будущих всех пор!

Не быть империи ввек хищной,
Чтоб мир держала весь в зубах,
Как скорлупе всегда яичной,
Разбитой быть, навек впав в прах.

А вот Порядочность в хоромах
Усилит мощь и благ расцвет,
Её не будет в этом промах,
Во всём грядёт лишь блажь Побед!

Какой‐то толстый Кошелёк
Собой хвалился рьяно,
Что положеньем он высок
И Высшего же клана.

– Не как ты, Карточка, чья суть
Вся – порожденье Банка,
Тонка всем телом, впала грудь,
Нет вида, как болванка.

Не можешь деньги ты вмещать:
Отсутствуют кармашки.
А я – сплошная благодать:
Купюры есть‐бумажки,

Плюс отделенье для монет,
Их звон весьма приятен!
А у тебя, ищи хоть, нет.
Смотри, какой я статен!
Могу огромно я вмещать
Любую сумму денег,
С того Владельцу благодать.
Вот он не неврастеник.

Передо мной открыта дверь
Любого заведенья,
Всех благ со мною нет потерь,
Могуч я, без сомненья.

Я досконально всем знаком
В любой частице Света,
Ведь дорожат ввек Кошельком,
Иметь – богатств примета.

Я отделений целый ряд
Объёмнейших имею,
И тайных, чтобы супостат
Вон кражи эпопею

Осуществить вовек не смог,
Вот этим я и ценный,
Ведь ввек надёжностью высок
В всей жизни нашей бренной.

Склоняют лик передо мной
С великим все почтеньем,
Чтоб обладать, спешат гурьбой
С остервененья рвеньем!

Надёжно, прочно я весь сшит,
Ввек не порвусь до дырок,
Мой безупречен внешний вид,
Хоть чисток нет и стирок!

Я изумительно одет,
Наряден, как Вельможа,
Сравненья с Картой – тьфу! – мне нет,
Змеиная ведь кожа

Облицевала весь мой фрак,
А то из Крокодила,
Душе с того приятный смак,
Смотрюсь отлично, мило…

Ввек без меня не обойтись,
Всегда, повсюду нужен,
Со мною жизни сладость‐высь!
Конечно, коль нагружен.

Мот мной с того и дорожат,
Всегда с того в Почёте,
А без меня всем жизнь, что ад,
Без благ и не в полёте…

Короче, я незаменим,
Все б без меня пропали,
Вот и горжусь всегда я сим,
Ведь вечно не в опале.

Хозяин мною дорожит
И чтит с того высоко.
Коль толстый я, довольный вид
Его, сияет око!

Со мной оплошки вечно нет
Ему, с того утешен,
Есть благ со мною весь букет,
Я перед ним не грешен.

Так распалился от хвальбы
Себя, что стал объёмней…
– Милее нет моей судьбы.
Тебе не быть мне ровней.
* * *
Но дело лопнуло: банкрот
Хозяин‐горемыка…
Доход окончил свой полёт,
Жить в горе стало дико…

И Кошелёк вмиг отощал
И сморщился, усохши…
Невзгод взбуянил вон аврал,
Иссякли напрочь гроши…

А Карта Банка, что хулил
Вон Кошелёк безбожно
Со всех надменных, наглых сил,
Злословившись сапожно,

Вон оплатила нужды, глядь,
Физических хоть нету
В руках купюр. Вот благодать!
– Да где ж их сумму эту

Она хранила, что в момент
Хозяину явила?
Ведь у неё карманов нет,
Нечистая, что ль, сила?
* * *
То Кошельку ввек не понять,
Нет у него догадки.
У той платёжная ведь стать!
Дела с того и гладки.

Не по фигуре величай,
А по делам и духу
И пользой всем, да через край,
Даёт коль благ краюху.

Царь такой вот жил один,
Всё вокруг что было,
Раздражало средь годин,
Ввек душе не мило…
Встретит Нищего он вдруг:
– Почему ты нищий,
Голь, живёшь средь горя, мук,
Не балован пищей?

Царству ты несёшь позор.
Враг авторитета
Моего и мне укор.
Вон убрать со света!

Показателям урон
Он несёт богатства.
Вот казнён в момент был он,
Впав с могилой в братство…

Всю семью его туда ж,
Нищеты, мол, чистка,
В том есть Царства макияж,
Знать, всех благ прописка

У богатой кучки лишь.
Но вот нищих масса…
– Уничтожить всех! Всех кыш!
Вот и нет как класса…

Работяг уж нет и слуг,
Кто добудет блага,
Ведь не стало рабских рук,
Клан богатых скряга

Самому творить чтоб труд,
Вот стал замухрышкой,
Благ уж нет, зачах уют,
Жизнь – не пряной пышкой…

– Но на то ведь был Указ
Правый Самодержца,
Он закон для всех для нас,
Люб с того для сердца.

А тут радостно Весна
Расцвела Красоткой!
– У неё есть тож вина.
Сделать вмиг вон кроткой,

От неё летит пыльца,
Аллергия мне‐то…
Вон снести с Земли лица
Вредную за это!

Уничтожить все Цветы,
Вот страдать не буду…
Все в сём пике суеты!
И Цветов всех груду