Дарёна Хэйл - Сказки Подреберья

Я глуха с рожденья.

И потому жива.

Приходил ко мне твой суженый, приходил: он ломился в мои ворота что было сил – и стращал, угрожал да требовал, не просил. Его конь тихонько вздрагивал и косил на кружившее за опушкою вороньё. Понимал смышлёный ласковый вороной: не к простой пришли колдунье вы, не к простой… У неё три сотни демонов за спиной, и, хоть как себя осеняй крестом, лишь безумец что-то требует у неё.

Но суров был твой суженый, ох он и был суров. Говорил, что на всё на свете теперь готов: попросил уже всех духов и всех богов, всем шаманам привёз дражайшие из даров, но никто ему ответа ещё не дал, как тебе, любимой, снова открыть глаза – и проснуться, и что-то ласковое сказать… За его спиной собиралась греметь гроза, он горел как пламя и замерзал, будто в Сечень его окутали холода.

Он был молод, статен и полной луны ясней, с волосами цвета осенних дней… Мы недолго спорили о цене: я была всех прочих стократ сильней – и одна на свете помочь могла. И, скользнув ладонью по рукаву, назвала я цену – а он кивнул, чтоб в уплату древнему колдовству принести Жар-Цвет и плакун-траву (да остаться на ночь в постели зла).

Был со мной твой суженый, ох как был: выгибался месяцем, говорил, что когда б тебя бы он не любил, то со мной навеки остался бы… Ведьмовские чары берут своё. Я чертила пальцем овал лица, отвлекаясь, чтобы поцеловать. Его конь, привязанный у крыльца, до рассвета в ужасе гарцевал. На опушке каркало вороньё.

А на утро встала я, в чём была, горький сок берёзовый собрала, разлила его посреди стола, по углам поставила зеркала (все в багровых пятнах – по тридцать три). Я смешала листья семи берёз, на две капли горьких русальих слёз, на полпальца выжимку летних рос, настояла варево на крови

Да пустилась в путь на его коне. Тот хрипел, но нёсся – быстрей, сильней, торопился в терем, что всех родней. Летний дождь хлестал меня по спине, дикий ветер с каждой минутой креп. Я успела вовремя. Как всегда. Пусть мой взгляд морозней любого льда, но огонь струился в моих следах, да в руках живая текла вода – и меня впустили в подвальный склеп.

Темнота стучалась ко мне под дых. Ты была красивее всех живых и мертвее мёртвых – от сих до сих… Я звала всех духов, задобрив их, я тебя вернула. Обычай прост: если сердце мается и болит, не умея мёртвую отпустить, то найди колдунью – и попроси (погубить тебя, а любовь – спасти).

…За моей избушкой – сплошной погост.

Он приходит, а шагом раньше бежит молва –

Дескать, вот он, смотрите, тихо, какие шрамы…

Его город однажды пущен был на дрова

Ради женщины. Выжил только один, он самый.

И от злости спалил соседские острова.

Он не смог поверить в то, что она мертва.

Он собрал свой корабль и тут же ушёл в моря,

Взял десятки случайных крепостей на копьё…

Он искал её – и, по правде-то говоря,

Чтобы выжить, ему пытались отдать «её».

Отдавали, пожалуй, в каждом гнилом порту…

Он искал её – снова, но вновь находил не ту.

Он искал её, с каждым днём становясь сильней.

Шрам – от уха до уха – белел, наливаясь злобой…

Он сжигал города и страны, скорбя по ней,

Его флаг на морских просторах искали в оба.

Он стоял у причалов, стучала в мостки волна.

Четверть века он ищет. И где она?

Он приходит, а шагом раньше несётся страх:

Люди прячутся по подвалам от каждой тени…

…Он нашёл её наконец-то:

– Привет, сестра.

И на рабском торгу опускается на колени.

Он искал её четверть века ни дать ни взять,

Пусть попробуют только,

попробуют не отдать!

Нежно гладит его по шрамам она, смеясь:

– Здравствуй, братец. Я так ждала тебя.

– Дождалась.

Герой удалых легенд и лихих пророчеств,

Мой рыцарь с осколком неба, укрывшим плечи.

Я жду тебя очень долго, и слово «очень» –

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.