Анастасия Волвенкина - Счастье тебя достойно

Как спешат по домам в ледяной и густой мороз.

– «Упустил».

– «Убежала».

– Какое же с ней несчастье?

Так хотелось спасти её глупую и сберечь.

– Вы хотели бы знать? Так услышьте меня.

Я счастье, я хотела бы счастье в руках у себя стеречь.

Но на деле мне страшно одной оставаться в пустой квартире.

И признаться себе и кому-то не хватит сил —

Тот, кто в сердце болит для меня сиял небом синим,

Растерзал меня в клочья и тихо ушёл к другим.

Мне без тебя тошно,

Мне без тебя нет лета.

Мне себя невозможно

Видеть с другим человеком.

Мне с тобой никуда ни сбежать,

Ни смотреться в одном зеркале,

Ни проигрывать, ни побеждать,

Ни встречать Новый год фейерверками.

Я тебя не узнала до дна —

Это воля твоя, но прости меня,

Чтобы ни было, мне никогда

Не забыть твоего имени.

Я у Вас на коленях, отнюдь, никогда не сидела,

Не смотрела на Вас этим взглядом «глаза в глаза».

Но поблизости к Вам в голове несмолкаемое гудело,

Это всё на погоду, наверное —

Кто-то же так сказал.

Ты представить не можешь какая я дура —

Так беспечно сносила себе мозг.

У меня от тебя поднимается температура,

Загорается тело, как будто от жгучих розг.

Выпивала вино и писала стихи

О тебе, засыпая в пальто.

Рифмы были сильны до последней строки,

Но по сути ты мне никто.

Танцевала одна возле серой стены,

Пока дома стоял покой.

Я могла бы тебя подождать до весны,

Чтоб коснуться своей рукой.

Я терялась в автобусах и такси,

Заглушая наушником суть.

Засмотревшись в окно, вновь писала стихи,

Ты прочтёшь их когда-нибудь.

Ложь. Тебе ни к чему мною созданный стих —

Ты сжигаешь собой их все.

В мире, сломленном ложью, двоих чужих

Не бывать никогда весне.

Ну скажи мне хотя бы слово,

Не теряйся и не теряй

Меня глупо и бестолково,

Если что, на себя пеняй.

Я смотрю на тебя сурово,

Мне б обиду, да не могу.

Я люблю тебя, слышишь, любого.

Не теряй меня в этом бреду.

Ты тоскуешь, а я что же?

Загляни в меня, хочешь знать?

Я хочу быть к тебе строже,

Но внутри меня благодать.

Ну скажи мне хотя бы слово,

Я же слабость твоя, ведь так?

Ты поэтому бестолково

Совершаешь свой каждый шаг?

Как там бывает в начале?

Тихо, мирно, без бед.

Как там его звали? —

Стёрся с души портрет.

Осень бежит по вокзалам,

Суетно и моросит,

Сердце снуёт по карманам —

Ищет стальной гранит.

Спит, опустевший город.

Улицы, как тогда

Нас отпустили скоро,

Порознь, на года.

Где остаются печали? —

В муках прошедших лет.

Как там его звали? —

Пыльный в шкафу скелет.

Ночь пролетает мимо,

Плавно сдаётся недуг.

Как там его имя? —

"Тихо срывается с губ».

Прогресс раздражает планету,

Всерьёз загоняя в тиски.

Там, где ты бродишь по свету,

Мы незаметно близки.

Колющим давит виски —

Есть между нами секреты

И обо всём и об этом —

Ты меня рвёшь на куски.

Хватит безумной тоски,

Скроем от всех балаган.

Мы незаметно близки —

Каждый другому капкан.

Ты иллюзорный обман.

Я закурю сигарету.

Мы раздражаем планету —

Кажется, это провал.

Что там обычно кричат вдогонку —

«Стой», «Ненавижу», «Закрой глаза»?

Мне оглушило бы перепонку,

Мне бы разрезала соль глаза.

Стоит хоть раз пережить такое?

Слышать конец или убеждать,

Просто стоять, отпускать без боя

Или кричать громко, или бежать?

Мы с тобой стоим тут у порога,

Кажется, тебе уже пора,

Здесь не помогают доктора,

Уходи, скорей же, ради бога.

Пять последних фраз, а всё стоим,

На пороге холодно, войди.

Рвётся из души, как ни крути:

«Стой, останься здесь, мы победим».

Что мы построили на вине?

Громкий как поезд нейтралитет.

Помнишь нас смешанных в темноте?

Выстиранный многолетний плед,

Минимум фото и множество скрытых чувств,

Чайная кружка на круглом твоём столе.

Самое чуждое из искусств – наша любовь,

у которой нет сил в тебе.

Эта болезнь проходимая "никогда",

Мне показалось ремиссия давит в грудь.

Месяцы, дни, а потом года,

Эти симптомы опять не дают уснуть.

Где ты шатаешься? Кто у тебя в груди?

Я не сменила по глупости номера.

Много по близости – пруд пруди —

милые, скромные, фраера.

Есть тут один, заправляю за ним кровать,

Глажу рубашки, смотрю по ночам футбол.

Я прихожу в наше место, по-прежнему, танцевать,

Но не к тебе, просто очень удобный пол.

Нет, у него ни на долю не схожий стан,

Он говорит на пяти языках, умён.

Кажется, он возглавляет какой-то клан —

честно не знаю, но мной он уже клеймён.

Вроде потратила чертовых тридцать дней,

Переменила одёжек всего с чуток.

Только пугаюсь от схожих с твоей теней,

Эта болезнь не отпустит.

Нажми курок.

Сколько в тебе женщин —

Столько во мне безответных чувств.

С похотью ты повенчан,

Знаешь её горьковатый вкус.

Морфий в твоих жилах,

Сильный наркотик твой ровный стан.

«Ты ведь не заслужила» —

Скажешь, поставив на стол стакан.

Сколько в тебе из детства?

Доблестный рыцарь сложил мечи.

После попытки к бегству

Выбрал себе одну из личин.

Где у тебя сердце?

Вынули сильные палачи?

Я для тебя в наследство —

Чтобы ты смог себя излечить.

«Мы связаны, детка, связаны» —

Квартира и мы вдвоём.

Волосы спутались, руки развязаны,

Столько горело в нём.

Не вместе, но были брошены

В объятия на узкий срок.

Мы были для всех хорошими,

вязали свой узелок.

Везде, на любой улице,

где тень пробежавших дней,

Я стряпаю образ в твоём лице,

что делал меня смелей.

И тихо питал надеждами,

на каждый короткий день.

Снимая с меня одежду,

расстёгивал свой ремень.

Нескромными и различными,

за рамками всех святых,

Мы спутались неприлично

И, во-первых, и, во-вторых.

Тихим утром спина нарисует смятую простынь —

Ты сопишь, повернувшись лицом к стене.

Я как будто попала на Богом забытый остров —

Часть земли, где ты выступил против меня в войне.

Нулевое молчание чётко пронзает воздух,

Не протянешь руки, как и я – сколько гордых сцен.

Кто-то выдумал, якобы, «так», значит просто поздно