Mel RedWolf - Разбитые ветром

Я одинок. Таков он был.
Наш выбор. Быть иль ненавидеть.
Среди песчаных виражей,
Среди палящих душу мыслей,

Среди лучей, что жгут сильней
Пузырчатые складки кожи,
Чем огонек костра ночей,
Тех тихих, молчаливых, но глубоких.

В краю, в котором нет живых,
Познал я кто на самом деле,
Что за тоска была во мне,
Какую форму принимает лик на этом,

Когда есть существо внутри
Другое, дремлет глубоко,
Но лишь до часа своего.
И мой поднялся на дыбы,

Он воплотился, и увы,
То знание приносит не добро.
Оно – залог моих страданий.
Оно – причина для людей

Бежать подальше, без оглядки,
Когда среди своих страстей
Они играют точно в прятки.
Зверь чует, чует он беду,

Как жертва слабости полна.
И потому, чтобы сберечь,
Я не вернусь в отрочьи времена,
И не ступлю ногой в сады,

Что шелестом своим скрывали
Мои печальные строки,
Слова, души моей изгнанной.
Мне не познать больше приют,

Тепло в очах любимых глаз,
Ведь чтоб сберечь тебя, молю,
Ты не преследуй мой мираж.
Я ухожу, чтобы могла,

Ты каждый миг в душе лелеять,
Чтобы под звон полевых трав
Твои баюкал сновидения
Мой брат – ветров хранитель и степей,

Властитель вольный и пустой,
Среди молвы и тысячи оков,
Он лишь один товарищ и признан был.

Он принимает, что есть зверь,
Не так глубоко, как желалось,
Однако под личиною людей
Он дремлет только временами.

А раз открыв свои глаза,
Он волен больше не уснуть.
И чтобы сохранить тебя
Я должен в пустоте тонуть.

Может быть он сдержался,
Может быть и не совсем,
Только рука устала
От ножевых страстей.

И от укусов боли,
Жгучих до искр из глаз,
Бьющих по телу током
Всполохов яростных язв.

Только не машут после
Драки в кулак лицом.
Не мучают по воле
Студнем ходить день за днём.

И не испросят воли
У вновь обиженных
Как поступать есть мочи
Или зачем в мире жить.

Только зачем-то, случайно
Так повелось в быту,
Если ударил сразу
Бить по второй на ходу

И если словом ранить,
То о прощении речь
Ни в век не спросят,
Конечно, знать бы еще зачем.

Глупости слово громче,
Воля её – крик.
Только у истины шёпот
Он не для всех заглушим.

И если вдоволь выкричаться
Голос сорвать – не беда.
И вот тогда попрощаться
С глупостью навсегда.

Пока не вспомнит разум,
Для чего слух ему дан,
Как же бывает важно
Слушать и понимать.

Как же бывает нужно
Думать, терпеть и молчать.
Ведь не всегда слово —
Верный товарищ и брат.

Ведь он порой – убийца,
Проклятый бренный палач.
Ведь без мышления слово —
Бредни больного ума.

Только не всем это нужно.
Думать почаще, молчать,
И из конфликта прощения
Волей своей испрошать.

Я устал.
Устал от жизни
С кучей предрассудков,
Где каждый норовит сказать,
Как ему лучше,

Выразить в слова —
Мнение свое
Никому ненужное.

Они живут своими жизнями
Чужими и безликими,
Но так высокомерно
Спешат унизить

И за тебя все рассказать,
Хотя какое дело?
Жизнь свою
Ты проживаешь сам,

Борешься, страдаешь
И побеждаешь.
Борьба не без поражений,
Но точно уж с концом.

Такие дни в моем календаре
Воистину черны.
Я ненавижу эти дни.
Такие черные моменты,

Когда отчаяния нить
Сжимает горло и душит,
И мучает, порой нещадно,
Но если оборвётся миг,

То лишь однажды.
Сегодня это лишь один из дней,
Когда средь бела дня лишь тень
Плывет по кругу и за мной,
Хвостом зелёной гизы.

Мне хватит духу воевать
С закрытой дверью
И в ночь отчаянно кричать
«До новой встречи».

Я буду вновь не унывать,
И в пляске с самого утра
До полночи сжигать мосты
В те времена,

Где я и ты, не просто мы,
Где мы могли побыть,
Пожить, а не проститься
С судьбой земли.

А здесь в краю пустынном
Считаю дни, что я отбыл,
Ведь, как в темнице,
Мой мир сквозь прутья

Склочны лица там и тут.
Разбиться, как о камни вниз,
Но не доступен этот шаг,
Как и последствий миг.

Я лишь глоточек зимних чар
В себе, да в сердце разместил
И вместе с болью вешних лет
Пишу отчаянно «привет, до новой встречи».

Когда бы молодость могла
Сжигать препятствия в пути,
Когда бы ярости искра
Не застилала взор,

Тогда бы я тебя понять
И разгадать, наверно, смог,
Но так, моя беда лишь в том,
Что глуп, несмел я и толков

Нет в деле, что избрал я путь,
Когда бы троп извилисто теченье
Вело меня бы в просветление,
То не кричал бы в ночь «вернись».

И шелест старых новостей
Не доносил бы на рассвет,
Как из дали песчаных дыр
Идёт, бесследное «прости».

Изнеможение. До судорог,
Когда уж не наскучит стук
От не нащупанных за раз
На клаве важных букв,

Чтобы слова для песни подобрать,
Тебе, для искренности нежной,
Той, что не было среди нас
И не было в глазах из цвета льда.

И пусть пустою головой
Ударюсь я о гладь простой
Бессмысленной растратой сил,
Но ярости своей сложу

Ещё не спетый в жизнь мотив.
И расскажу, что наболело,
Что нарывало, не сотлело
И со слезами не уйдёт.

Иссохла жидкость, как труха
Из переспевшего плода,
Что будет гнить и даже в хладе
Его уже не сохранить.

И из нутра подобно ране
Сочится гной былой утраты,
Сочится боль и яд из слов,
Что не сказать в глаза пустые

Те, что когда-то нареклись родными,
Но оказались снова – лживы
Как языки гадальных карт
Пророчат, что судьба по кругу

Размажет вражеский пасьянс,
И сложит во главе шута,
Но есть Папеса в этой части
И как судить такой удел

Укажет только путь наверх,
Как к горной выси подниматься,
Сколько шагов и сил отдаться
Дано за подвиг и дела,

Которым ценность ерунда.
Людская скука, подневольна
Средь тленных дней и бездны снов
И мглы утраченных слогов