Наталья Жигунова - Мой белый сад

Позабыв осужденья страх,

Кроме страха упасть пред Богом,

Оскверняя завет Творца.

Так, пускай покаянья строки

Согревают теплом сердца.

Завтра кончится снегопад,

Но не думай о новом дне.

Старый мост, как верблюд, горбат.

Мы стоим на его спине.

Незаметно седых перил

Оживает упругий стяг.

Кто-то, кажется, говорил,

Будто счастье – смешной пустяк.

Вот и чёртово колесо

Замедляет привычный бег.

Всё кончается, гаснет всё…

Ты ладонями ловишь снег.

На ладонях блестит вода,

Отвечаешь мне невпопад.

Мы расходимся в никуда.

Завтра кончится снегопад.

Я так боялась возвратиться

В свой шумный дом, где средь сует

Земля на росы не скупится

И небеса пронзает свет,

Где каждый день живёшь сначала.

Но не давали мысли спать:

А вдруг трава в лесу увяла,

И край мой начал увядать,

И в этом тихом увяданье,

Переступив родной порог,

Я вместо песен расставанья

Вдруг встречу вежливый упрёк?

Боялась, что меня осудят

За позабытое тепло,

Что никогда уже не будет

Так, как хотела, как могло,

Боялась слов и в горле кома,

Боялась правды, слёз, обид.

И я стою теперь у дома,

Как над рекой туман стоит.

Молчат осины и берёзы,

И машет веткой каждый куст,

Всё то же небо, те же росы…

И я молчу… и дом мой пуст.

Красавица Тверь! Переулки, мосты,

Весною цветущие скверы —

Всё это хранишь, как сокровище ты,

Как символ единственной веры.

Нежна и прекрасна в полёте своём,

Готова и к миру, и к бою.

И пусть мы счастливой тебя не зовём,

Но счастье зовём мы тобою.

О, город мой славный, что прожил века

И выстоял многое, многих,

Жестоко боролся с напором врага

И нежно баюкал убогих.

Ты снова, в лучах и во мгле синевы

Обтёсанный искрами снега,

Вздыхаешь под сенью царицы-Москвы

Подобьем земного ковчега.

Я знаю, что нет этой силе конца,

С которой ты рвёшься из мрака.

В твоей колыбели уснула Тверца

И волны раскинула Тьмака.

Ты вечный защитник и праведник мой,

Стерпевший и бури, и плети.

Мой путь, неизменно ведущий домой,

Проходит по улицам этим.

Вхожу в дома былых друзей,

Где тяжесть лет неоспорима.

Так посещают Колизей

Певцы разрушенного Рима.

Но здесь, где мы играли в бой,

В любовь, в измену, в гибель даже,

Теперь порядок слов скупой

Молчанье прерывает наше.

Здесь озираюсь я, боясь

Заметить след вчерашних будней.

Но чем прочнее с прошлым связь,

Тем в сонном сердце многолюдней.

На полках – стопки тех же книг,

Твердят часы одно и то же.

Со мной не друг – его двойник,

Смеясь, прощается в прихожей.

О, как бессильны мы теперь!

Едва ли радость тронет лица.

Мой друг, за мной захлопнув дверь,

На табурет, вздохнув, садится.

А я бреду к себе домой

Среди взбешённой ветром пыли.

И мне не верится самой,

Что мы близки когда-то были.

Мне бы только припасть к плечу,

Со своими расстаться силами.

Я не землю теперь топчу –

Саван, брошенный над могилами.

Похороненных без креста

Отпевает у леса конница.

А душа до краёв пуста,

Только криками воздух полнится.

Пусть я взглядом похож на снег,

И былое оставил вроде бы,

И родное давно отверг,

Но душа ещё цветом в оттепель.

И в награду епитимья.

Всё не высказать и не выреветь,

Потому что вся жизнь моя —

Неокончившаяся исповедь.

Так тревожно багульник зацвёл в апреле,

И в квартире запахло весною сразу,

Будто птицы за окнами вмиг запели,

Повторяя забытую с детства фразу;

Будто снова у дома растёт осина

И не вспыхнет упавшая на пол щепка,

В сорок первом война не отнимет сына,

Не рождённая дочка обнимет крепко;

Будто кто-то с работы вернётся рано

И на гвоздик повесит пальто в прихожей,

И присядет неслышно на край дивана,

Станет радость на чьи-то глаза похожей;

И воскреснет заря на портретах окон,

И не будет свободного дня в неделе…

Седина проступает сквозь каждый локон.

Так тревожно багульник зацвёл в апреле.

Деревья теряют друг друга.

Слетаются звёзды на крышу.

За окнами первая вьюга,

И я тебя больше не слышу.

Как будто на Северный полюс

Попал я, где ночь без просвета.

И только твой трепетный голос —

Осколок вчерашнего лета.

Умолкло письмо на комоде,

И тянется сумрак вечерний.

Я знаю, всё в жизни проходит,

Твой голос – в ряду исключений.

Вглядеться пытаюсь в предметы,

В чужом вдруг ожившие ритме.

Никто не ответит мне, где ты,

Но всё о тебе говорит мне.

Давно декабрю не до смеха,

И сердце стучит метрономом.

Твой голос – далёкое эхо

И память о чём-то знакомом.

Он песни случайной дороже,

И всё в нём так свято и ново.

Твой голос на вечность положен,

Как будто на музыку слово.

Свобода диктует: «Твой бог поседел,

И совесть выходит из моды.

Внимай красоте обнажившихся тел,

Ища объяснения, кто ты.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.