Владимир Васильевский - Северные полмира

Хорошую поэзию
читают мало —
Немногих
восхищают теоремы.
Воображенье —
суть лекало,
Меняя кривизну,
диктует темы.
И образ,
проникая в образ,
Творит
стихийно
дивные начала:
Вселенная дрожит
в дождинке малой,
Там – снег… горит,
мерцают города,
кварталы,
Что облака,
парят вдали селенья…

………………………..

Рифмованная проза —
то ли дело!
Здесь каждый стих
предвидим,
Как ступень на марше,
и содержание
определяют
мысль
и тело,
Как… содержанье
фарша.

Да!
Эти марши
восхищают миллионы,
Поэтами слывут
домохозяйки
и рэпмены.
Взрастают, что грибы,
поэты-клоны.

Несть им числа
и смены.

……………………….

А я
пишу одной
тебе…
Ты – на плече,
и легкое дыханье
Росой играет
на моей щеке.
Не шелохнуться!
Дремлет Мирозданье,
Творца улыбка
бродит на челе…

………………………….

Ума лишенные
стихи
читают мало.
Но силы светлые
хранят их,
как тотемы.
Понять поэзию —
рассудка мало.
Здесь
правит
дух.
И…
отдыхают
теоремы.

Давай… звучать.
Хотя опять могли бы…

За окнами листвы хорал,
Свист соловья,
Капризный выгиб
Сосны
Изысканно поет финал
Векам,
Земному тяготенью.
Блеск глаз твоих,
И тела зов,
И навзничь лоб,
И… рук сплетенье,
Как не отсюда,
Долгий тихий вздох…
Все призывает…
К говоренью.

Давай
Расставим по местам
Обиды,
Боли
И сомненья.
Нет!
Свергнем!
Размозжим о пьедестал
Непониманья.

И придем…
К прощенью.

Стихи.
Стихи – всего лишь звуки.
Точнее, их черед.
Вот, например,
Такое сочетанье.

Июнь.
Жара.
Сочатся тополя.
И в семени любви
Мир задыхается и тонет.

Она молчит.
Почти всегда.
Но не по умыслу,
Скорее по природе.
Я надеюсь.

Сирень уж отошла.
Жасмин едва зацвел.
Но мы не подходили.
Издали
Я указал на куст.

А лилия —
Цветок любви.
(Ей нравится.
В ней это
От индусов.)

Она молчит.
Смешались звуки за окном,
Слились дыханья,
Полыхают губы.
Фаллопиевы трубы —
На разрыв,
И клетки
Проникают в клетки.

Души
И сердца,
Увы,
Пока не здесь.
Еще плутают где-то
В недрах общей плоти.

Она молчит!

Вдруг семя тополя
Ей проникает в глаз
И причиняет боль.
И здесь он претендует
Зачать.
Или убить?!
Мир задыхается
В его любви
И тонет.

Идем.
Вдали цветет жасмин.
А лилии – в озерах,
За мечтами.

Она молчит.
Мне нужно говорить.
Я говорю.
Слова.
Слова.
Но это —
Только звуки.

Не по умыслу,
По недомыслию,
По природной своей глупости
Улыбкой,
Глазами твоими
Мучимый,
Растекаясь по древу мысью,
Гнал пургу, что ни попадя,
Несусветную нес околесицу.

А ты – из Вегаса,
Все равно что… из космоса.

Строил, путаясь…
В небо
Лестницу.

Приветствую вас, юный гений,
Евгения из Петербурга!
Нет. Ни при чем гормоны, гены,
Вы – вдохновенье демиурга.

Зачем вам имидж (или образ),
Искусственное построенье?
Вы как пантера или кобра —
Естественны, как потрясенье.

Вы гений – значит, падший ангел,
Вам предначертана дорога,
И где-то ждут чины и ранги,
Вы изначально недотрога.

Да, вы подниметесь высоко,
И дом ваш будет полной чашей,
А плоть нальется дивным соком,
О неге женственной кричащим.

Мне выпадет другая карта.
Страх. Одиночество. Забвенье.
Я окажусь на грани краха.
Скитанья станут мне спасеньем…

Но вот… закончатся дороги,
Душа пройдет у Бога кастинг,
Явлюсь, смущенный и убогий,
К вам в петербургское ненастье.

И… задохнусь от счастья видеть
Глаза и губы, эти плечи…
Рванусь осыпать жемчугами,
Вдруг осознаю: нищий! Нечем!

А вы укажете на двери
И молча распахнете настежь,
Покорно побреду, не веря,
И путаясь, и извиняясь наспех…

Так завершатся наши встречи
На этой сказочной планете.
Мир не померкнет – Фатум вечен!
И будут плакать и смеяться дети.

Приветствую вас, юный гений,
Евгения из Петербурга!

Ты учила меня целоваться
В светлом городе на берегу океана…
Физмат. Мозги – на вывих. Признаться,
Еще не знал, что существует Окинава.