Артур Арапов - Стихи и песни. 1990—2020

В этот солнечный денёк
В сердце вспыхнул огонёк.
Подражая пенью птиц
Беззаботному,
По весенним ручейкам,
По растопленным снегам,
Где веселью нет границ
Половодному…

Нагуляюсь, надышусь,
Не печалясь ни о чём.
В мир прохлады окунусь,
Света и тепла.
Звон капели обниму
И закружим мы вдвоём,
Сам не знаю, почему,
Нас с ума свела

Милая весна!

В нарисованной любви
Снова жажду утолю.
Хоть меня на части рви,
Верю я в неё.
И охота закричать:
О, как я тебя люблю!
Только где тебя искать,
Счастье ты моё?

О, весна, чудесный сон,
Утопи меня в себе!
Ты одна в моей судьбе,
Лишь тобою я
Очарован, опьянён,
Вновь могу про всё забыть,
Ты не дашь любви остыть,
Милая моя!

Белоснежную постель
Мы оставили зиме,
Пусть себе поёт метель
Колыбельную.
В наших душах мы зажжём
Свет в любой холодной тьме,
И любовь тем воспоём
Беспредельную!

Милая весна!

Вы!.. Сон, значит, не соврал…
Предвещал свет милых глаз.
Вы!.. А я уж и не мечтал
Наяву увидеть Вас!
Сколько раз, в воображении,
Этот миг я рисовал.
Сколько фраз, в стихотворении,
Лишь для Вас заготовлял!..
Но при встрече оробел —
Вам сказать их не посмел.

Гангстер Билл любил деньжата.
Жить шикарно он любил.
Своего родного брата
Он за доллар пристрелил.

Из тюрьмы сбежав недавно,
Он по Лондону шагал,
И не в самом добром, явно,
Настроенье пребывал.

Матюкаясь по английский,
Обругав сухой закон,
Осушил бутылку виски,
И взять банк задумал он.

Его дело пахло вышкой:
Значит, нечего терять.
С пистолетом «кольт» под мышкой
Крупный банк шёл гангстер брать.

В банк вошёл он, оглянувшись,
Пистолет всем показал,
И, любезно улыбнувшись:
– Ограбление! – сказал.

Но кассир не вздрогнул даже.
– Извини, конечно, Билл,
Пять минут назад сюда же
Заходил один дебил!

Гангстер Бил вздохнул тоскливо.
– Ладно, в следующий раз, —
Заключил он. – Ну, счастливо!
И поспешно скрылся с глаз.

Мистер в новеньком Ролс Ройсе
Отдыхал, глаза прикрыв.
Вдруг ему сказали: «Смойся!»
Пистолетом пригрозив.

Мистер «смылся», давшись диву,
И в полицию, пешком,
Побежал болтать шерифу
О несчастии своём.

Гангстер Билл залез в машину.
Так его встревожил хмель,
Что он вспомнил крошку Тину,
И отправился в бордель.

Но в борделе сообщили:
– От разнообразья поз,
В коих Тину все «любили»,
Тину мучает понос.

Гангстер Билл вздохнул тоскливо.
– Ладно в следующий раз, —
Проворчал он. – Ну, счастливо!
И поспешно скрылся с глаз.

Где же я? Всё не видно просвета…
Если только в своём же бреду…
Я бесцельно смотрю в бездну Лета.
Жалко мёрзнуть в её мёртвом льду.

Веселюсь, тратя вольность поэта!
То не мучит, что боль обрету.
Мне важнее познанье ответа
На вопрос: «Как обидеть беду?»

Не найдя утешения в вере
В то, что в бездне пристанище есть,
Я душой где-то там – на Венере,
Телом – с миром утратившим честь.

А ведь мне надоели ошибки.
Тщетный труд… Так ловлю я лишь тень
Человечьего счастья улыбки…
Вот и всё на сегодняшний день.

Говорил мне пророк:
«Ты послушай, сынок.
Не гуляй, не гуляй босиком.
Все болезни от ног.»
А я был молодым.
Непослушным, как дым.
Думал, всё излечу коньяком.
Век не буду больным.

Да по грешной земле
Брёл я навеселе,
По замшелым, по диким лесам,
Что погрязли во зле.
С узелком за спиной,
Где хранил весь мир свой.
Предаваясь мечтам по ночам,
Забывал, что гуляю босой.

Поучал старый волк:
«Ты послушай, щенок.
Не гуляй, не гуляй босиком.
Все болезни от ног.
Время жизни – река.
Нет ей края пока,
Ты не будь, ты не будь дураком!
Ноги кормят волка!»

Ты прости, старый волк.
Это, видно, мой рок.
Мудрость вечную слов тех простых
Не возьму никак в толк.
И пускай грянет гром,
Пусть не быть мне волком,
Мне не нужно советов твоих.
Всё-равно, я пойду босиком!

Говорят, на белом свете
Есть любовь для каждого из нас.
Только я её пока ещё не встретил,
Хоть искал не раз.

От рассвета до рассвета
По земному шару я бродил.
О, любовь моя, ну где ты?.. где ты?
Ждать нет больше сил!

Гоню тоску из сердца прочь,
Чтоб чудо из чудес случилось!
Я так хочу, чтоб в эту ночь
Лишь ты мне снилась!

Может быть, ты ходишь рядом,
И появишься в моей судьбе.
Улыбнёшься, оттолкнёшь ли взглядом —
Буду разд тебе!

И весь мир вокруг, я знаю,
Станет сразу сказочно хорош,
Если ты, весенняя такая,
Мимо не пройдёшь!

Далеко, у самого истока,
Где рассвет сливается с душой,
Дремлет мудрость ветра одиноко.
Там-то и находится покой.

Далеко. Да, но не дальше жизни,
И не глубже мыслимых глубин,
Есть та фея – ты ей только свистни!
И, глядишь, уже среди вершин!

Люди, вы смеётесь надо мною.
Вам смешно от этих слов моих.
Ну и пусть не нужно вам покою,
Всё равно я так сложу свой стих.

Я спешу, лечу туда – в далёко!
Где поют весенние цветы
О любви у самого истока.
Где есть только двое – я и ты.

Далеко, у самого истока,
Где любовь сливается с душой,
Дремлет мудрость ветра одиноко.
Там-то и построю я дом свой.

В одной стране далёкой,
Где пальмы не растут,
С бабусею убогой
(не помню, как зовут)
Жила одна милашка,
Застенчива, проста.
Милашку звали Дашка.
Была она, бедняжка,
С рожденья сирота.

Отцу её досталось
В тюрьме свой век дожить.
При родах мать скончалась.
Что ж, некого винить…
Лет до пяти девчушка
В приюте провела,
Ну, а потом старушка —
Горбатая болтушка —
Её к себе взяла.