Эдуард Штэйн - Белая птица с отметиной чёрной

На висках белеет проседь,

Блеск царапин на кольце.

То колечко на ладони

Ты разглядываешь вновь.

Раньше сердцу дорогое,

И сияло, как любовь.

Обручальным талисманом

Доверительных наград

Обменялась с лучшим самым

Много лет тому назад.

Было всё – любовь и радость,

Продолжала ты цвести,

И казалось – надо малость,

Чтобы счастье обрести.

Повседневные заботы,

Ходят дети в детский сад,

От работы до работы

День за днём года летят…

Приносили след свой годы

На уставшее лицо,

Как царапины невзгоды

Наносились на кольцо.

Что-то вырвалось с годами

И ушло из нежных рук.

Словно выжженный лучами

Изменился мир вокруг.

И в глазах, когда-то ярких,

Потускнел уж огонёк,

Поцелуев нет тех жарких,

Только горечи комок.

Нет ни нежности, ни страсти,

Всё исчезло без следа.

И любовь, с потерей власти,

Не вернётся никогда.

Пусть с избранником сердечным

Вы расстались навсегда,

Но запомнились навечно

Проведённые года.

Словно боль – воспоминанье-

То кольцо в твоей руке.

Было первое свиданье…

А теперь душа в тоске.

Мы разливаем ложь по чашам,

Напиток сладкий и хмельной,

И разбавляем словом нашим,

Несущим временный покой.

И выпивая понемногу,

Начнём к напитку привыкать,

Не сможем выправить дорогу,

И ложь от правды отличать.

Налей ещё, хотя б немного,

Отведать хочется вина…

Давно нет жажды, зелья много,

И пить приходиться до дна.

Чем слаще ложь, тем горше правда,

Не бесконечным будет пир.

Обман раскроется как карта,

И растворится как эфир.

Вот опустели наши кубки,

И мы увидели на дне –

Судьбы поломанной обрубки,

Открылось всё тебе и мне.

Весенний день, как дар чудесный,

Встречает дивный Летний сад,

Как островок любви прелестный,

В ажурном кружеве оград.

И всем влюблённым он известный,

Таким гостям – всегда он рад.

Надёжный друг, хоть бессловесный,

Сейчас, как много лет назад.

К нему влечёт их – вид окрестный,

Больших деревьев стройный ряд,

Дворец Петра, дом поднебесный,

И статуй мраморных парад.

И в будний день и в день воскресный,

Надев свой пурпурный наряд,

Он над влюблёнными безвестный

Свершает таинства обряд.

А солнца луч -посланник честный,

Союз сердец оcвЕтит в лад,

Как будто патриарх небесный,

Навек скрепил любви заклад.

Свой комплимент, вполне уместный,

Увидев долгий, нежный взгляд,

Листвой зелёной шепчет лестный,

Спасибо, дивный Летний сад!

Две женщины, посланницы судьбы.

Два взгляда, две весны и два признанья…

Две нежности, две вестницы мечты,

Две страсти, две улыбки, два свиданья…

Две гордости, две радости любви,

Два счастья, две богини, два желанья…

Две девы, коих Музами зови,

Две веры, две надежды, обещанья…

Два выбора, и трудных два пути,

Два страха, две молитвы, два молчанья…

Две горести и тихих два “прости”.

Две боли, две ошибки, два прощанья…

Она себя назвала Маргаритой

И в путь пустилась Мастера искать.

Душа её была ветрам открытой,

Хотелось ей саму себя понять…

Как много лет прошло и вот надежда

Мелькнула, как звезда, в кромешной тьме.

Горит лицо и скинута одежда,

И тело в пожирающем огне…

Та страсть сравнима с тысячью вулканов,

Слились в одно и души и тела.

И нет сильнее в мире ураганов,

Чем женщина, такие вот дела!

И небо уж не в силах запретить им

Той нежности, и счастья, и любви,

И смертный грех приходиться простить им-

Попробуй двух влюблённых прокляни!

И что же дальше, будет продолженье

Истории, что пишется в веках?

Бескрайняя, как жизни всей теченье,

Желанна на яву и даже в снах…

Добро и зло не могут разобраться

Кому из них достался этот дар?

Иль нeбу их владыкою остаться,

Иль скроет души вечности пожар?

В высоком стане тоже есть смятенье,

Последний суд не может разобрать,

Одни лишь споры там, но где решенье –

Кому навеки ту любовь отдать?

Грязные парадные,

Ужас нищеты

Пятницы нескладные,

Злобные менты.

Водка вся “палёная”,

Утром дикий смрад,

Тело как варёное,

Что рождён не рад.

Дом, работа, улица,

Снова магазин,

Злобной воли кузница,

А исход – один.

И с утра до вечера

Тут и пот и грязь,

Счастью делать нечего.

Только с адом связь.

Страшной дыбой крутится

Жизни колесо,

И от боли щурится

В зеркале лицо.

Ну а центр – праздничный.

Яркий свет витрин,

Как корабль сказочный –

Белый лимузин.

Утром презентации,

Днём – фуршет, коктейль.

Лёгкие нотации,

Здесь охрана, дверь.

Лёд, икра, шампанское,

Что желать теперь?

Торт, вино прованское,

Мягкая постель.

Снова карнавальные

Шествия, балы.

Хроники скандальные

Тешат до поры.

Жизнь как отблеск золота,

Им ли замечать

На задворках города

Чёрную печать.

Разбросалась снегом

Зимушка-зима.

Серебристой негой,

Тишиной полна.

Сосны, ели, липы

Белыми стоят.

Шубами укрыты –

Ледяной наряд.

И сосульки с крыши,

Словно сталактит,

Заполняют ниши,

Как мороз велит.

Прилетела к окнам

Стая снегирей,

Песенку поют нам –

“Накорми скорей”.

Холод наступает,

На дворе январь,

Мёрзнут на морозе,

Их ужасно жаль.

А гостей – лавина

К окнам собралась,

Красных половина,

Есть и серых масть.

Семечек и хлеба

Высыпаю горсть,

Посмотрел на небо –

Где пернатый гость?

Яркие наряды,

Звонки голоса,

Драться вот не надо,

Дам ещё овса.

За овсом и хлебом

В ход пошло пшено.

Полчаса – бесследно

Кончилось оно.

Снегирям отрадно,

Пузо не поднять.

Не хватайте жадно –

Надо меру знать!

2007 год

Безмолвное затишье перед бурей.

Где мартовская видится заря,

Там злостью уходящих снежных фурий

Отмечен след зимы и февраля.

Приветствуя приход весны и света,

Мир звуков с поклонением затих.

Но песенка зимы ещё не спета,

Последний бой предвидится у них.

Две армии извечных устремлений,

(Оспорить иль оставить ход времён?)

Сойдутся в той борьбе без сожалений,

Войска готовы к битве двух знамён.

За зиму выступают генералы,

Командуют втроём они, как встарь,

Трёх месяцев прошедших интервалы,

Известные – декабрь, январь, февраль.

С весною, ежегодно приходящей,

Предвестницей летящих птичьих стай,

Мороз и снег безжалостно разящей,