Владимир Ершов - Царица Тамара

Царевна в горнице своей
Глядит в окно за горизонт,
Не спится, не сидится ей —
Армянский принц идёт во фронт.

«Не в первый раз летит стрела,
Чего бояться? – Мы сильны,
Несокрушимы, как скала,
Готово войско для войны,

Но как посмел напасть герой,
Избранник чувств её и грёз?»
К потоку, звонкому Курой,
Добавились потоки слёз.

«Что делать мне? – Жестокий рок
Вмещает ужас и любовь!» —
Вскипел обидами Восток,
Пролилась на каменья кровь.

Тамара, плечи опустив,
Стояла горько у окна
Железный слышался мотив,
И набегала зла волна.

Кассандра представлялась ей:
«Не жди от недруга добра.
Красавец он, но и злодей,
Забудь и прокляни Врага!»

Встряхнулась, подняла чело
И гордый устремила взор:
«Ну, что же, то произошло,
Что характерно духу гор».

Объём амбиций в дикий зов
Поднялся пылью из долин:
«Из существующих призов
Вам будет смерть, вперёд грузин!»

…Армяне – родственный народ,
Единый предок славен их,
Он рядом издавна живёт,
И также по натуре лих.

Однако, мощный султанат,
Сельджукский, победил армян
И обложил людей стократ,
А где взять деньги и… семян? —

Соседей грабить, воевать…
На зло решился Арарат.
Собрав блистательную рать,
Он двинул на грузин с утра.

«Георгий стар, – подумал он —
Я две объединю страны»
И выставил себя на кон
Непредсказуемой войны.

…Богатство многие хотят,
Дрожала древняя земля,
Силён и славен Арарат,
Ведёт воинственных армян.

Принц во главе своих вояк,
Прекрасен, в теле кровь бурлит,
Над ним армянский веет стяг,
Он взором горизонт сверлит,

Но… рассчитать не смог удар
(Георгий опытен и смел),
И был разбит, умолк дутар*
В лавине смертоносных стрел,

Упал, расстроились ряды.
Георгий молнии метал
И с боковой напал гряды,
Колол копьём, конём топтал,

И опрокинул строй армян,
Погнал к бушующей реке,
И тыщи приняла земля,
В повал лежали на песке.

Кровавая текла вода.
Армяне не сдавались в плен,
Но проиграли навсегда…
Орлы кружили, чуя тлен.

Казнили многих, страшный суд,
Отец Тамары был жесток.
Ты можешь выбраться из пут —
Попробуй одолеть Восток!

…Георгий в веренице дней
Венчал Тамару на престол,
Как чувствовал, что мир Теней
Ему определил Число.

Он слёг в пути, отмерив год,
Он был хорош в делах,
Мужской переменился род…
Кура весну несла…

Мы все уходим и уйдём,
Кто в небо, кто-то в Стикс*,
Прольёмся призрачным дождём
На скромный обелиск.

Испив паров последних вин,
Вверх просится душа,
И, повинуясь тьме причин,
Уходит не спеша.

Увидим ли своих родных? —
Ведь стёрлись письмена,
Пристанищ много, но видны
Лишь звёзды и Луна.

Потусторонний мир – запрет,
К нему не видна нить.
Загадочный большой секрет
При жизни не открыть…

…Рекли Тамаре пантеон,
У тётки Русуданы дар,
Примером был ушедший царь…
Её готовили на Трон.

Дарбази* деву не томил,
И помнили Её отца,
Царицу дух веков кормил
По плану Высшего творца.

Усилив нравственный нажим,
Убрав налог с монастырей,
Тамара изменила жизнь
Соборов, храмов и церквей,

Прекрасна в мудрости своей,
Она сияла красотой,
Легко пленяла ум людей,
Слыла доступной и простой.

При Ней был укреплён кордон,
В границах – крепости, валы;
Любовный отменила тон,
Но не торговые столы.

Шли караваны, и купцы
Везли заморские дары,
Верблюды, кони под уздцы,
Навьюченные до поры,

Заполонили города.
Тамара строила мосты,
Дороги.
Славилась тогда
Земля Её – венец мечты.

Ум, сердце отдала краса
На государственный устой.
Ей пели гимны голоса
И восхищались красотой.

Ей было не до женихов,
Забыт презренный Арарат,
Молилась – все не без грехов,
Но жизнь – могучая игра.

«Успею, – думала она —
Моя страна – мой муж и стих!
И не беда, что я одна,
Достойный сыщется жених»…

И витязи спешили к Ней,
Служить стране привык грузин,
В турнирах, не щадя коней,
Они сражались, что есть сил.

Позариться на женский трон
Могли соседи и враги,
Соблазн – богатый регион —
Вскипают жадностью мозги…

…Не зря готовилась Она,
Пылала за горой война…

…Из выстроенных в мире сцен
У крепостей отличье – флаг,
Пытается измерить враг
Защиту осаждённых стен.

Бойниц пугает чёрный мрак,
С рифлёных башен тучи стрел,
Движения бренчащих тел,
Каменьев строенный предел
Решится одолеть не всяк.

В ночь страшно: очертания стен
Небесную пугают синь,
И месяц среди звёзд один
Изгибом лучным будет нем.

Ночь забирает крепость в плен,
Ютится в бастионе тишь,
Заснул набор шатровых крыш
И бесконечность
Спит у стен.

Мечтается.
Как будто сон
Снисходит с верхотуры стен,
Но слышится мертвецкий тлен,
Металла скрежет, чей-то стон.

Ночь притаится возле стен,
Страшенных, башни на углах,
Разваленных, видавших крах,
Дающих трещины и крен,

А днём недремлющий дозор,
Сменяют часовые пост,
Подъёмный охраняя мост,
Следят за состояньем гор.

У крепостей налёт измен,
И камень холодит, и тень,
Короче у подножий день,
Но длинен список перемен…

Там на границе турки шли,
Уж пала пара крепостей,
И мчались бешено в пыли
Посланцы с сумками вестей,

С приказами держать рубеж,
Не сеять смуту и раздор,
И споры отложились меж
В защите Грузии родной…