Андрей Шалгунов - «Уверяю вас, он – не несчастен…». Лирика. Без всяких сюжетных глупостей

Кем был Ты прежде на Руси?

Заступником и страстотерпцем,
За страждущих царей просил,
Скорбел душой, терзался сердцем…
Умов всесильный господин,
Властитель душ, вершитель судеб!
Любовник! Рыцарь! Гражданин!
Богам и толпам не – подсуден!

Ты нами был превозносим.
Тебя при жизни почитали.
И перед именем Твоим
С восторгом головы склоняли!

Кем стал теперь Ты на Руси?

Слугой чванливых нуворишей —
Клепаешь рифмы для попсы
И поздравленья к датам пишешь.
Ты стал вертлявым червяком
И тянешься за подаяньем,
И в чахлом «творчестве» своем
Боишься темы покаянья…

Ты стал – Никто! Ты – раб! Ты – трус!

Тебя, как вшивого, стыдятся.
За горсть монет Ты продал Русь…
А червяком – рад оставаться
До смерти, чтоб копить-считать
Доходы, позабыв о чести.
Не смеешь мыслить и мечтать,
Страшась хозяев злобной мести!
Ты сам свой гордый пьедестал
Поверг… но жаждешь почитанья.

А сколько строк зарифмовал
В угаре самолюбованья!

Что, чтить Тебя? На едкий срам —
Превозносить? Благоговейно?
Нет! Не смутить Твоим стихам
Души без мутного портвейна…

Хотя… быть может, кто-нибудь
В плену сивушного экстаза
Себя позволит обмануть
Твоим рифмованным рассказам…
Памфлетов дряблой крутизной
И всхлипами о смысле жизни,
Елейно-наглой, показной
Любовью к матушке-отчизне,
Игривой патокой в стихах
О незатейливых страстишках,
И визгом скорбным – ох! да ах! —
О людях, вязнущих в интрижках…

Ты был оракул, стал – пошляк.
Бесстрашным был – стал осторожен!
Ты мудрым был, а стал – дурак…
Ты блеском злата уничтожен,
Спален – дотла, до пустоты
В душе, до сумерек рассудка.

Да ты… теперь уже – не Ты,
А – раб, холуй и проститутка.

Пойди, хоть у кого спроси,
Узнаешь не без удивленья —
Тебя не любят на Руси!
И все свои стихотворенья
Ты можешь смело бросить в печь…
И в гулком пекле искупленья
Без мук и сожаленья сжечь
Свои убогие творенья.
Чтоб вырвать душу из оков
Корысти, зависти, привычки,
Лепни угодливых стишков
И жажды славы и отличий,
Восстать из пепла… в буйстве сил —
Отважным честным гражданином!
И стать для матушки-Руси
Достойным и любимым сыном!

Дальний путь до истин —
Во мрак уединенья
От суеты, корысти,
От знания к сомненьям.

Из непреодолимых —
Извилистый, кремнистый —
Путь до недостижимых
И так ли нужных истин!

Безжалостен Господень перст,
Дарующий и воздающий,
Глумлив пасхальный благовест,
И райские не проходимы кущи!
И как не свят сам патриарх,
Всех рангов попики не святы…
Есть две святыни – ложь и страх.
На них и души, и умы распяты!
Обманут был – один, блажной…
Весь мир – обыденно запуган…
Страх – пред Никем, ложь – пред собой!
И жизнь – в бессмысленных потугах —
Влачима на горбу крестом
По грязным рытвинам обочин
Глупцом, невеждой и жлобом.
И каждый алчно озабочен
Убогим промыслом тщеты —
Под гулкий гомон благовеста
Польститься раем нищеты
В обмен на ад дороги крестной…

Каноны…
Застеган мозг.
Слышны не стоны —
Визжанье.
Розг.
Смиряюсь с болью.
Пройдет?
Как сон…
Кровавой солью
Давлюсь!
Не все
Проходит.
Свиреп Господь —
В душе наводит,
Стегая плоть,
Покойный морок…
Бороться?
Как!
Христовый сколок —
Я раб.
Червяк.
Живого —
На цепь. Сидеть!
Все так не ново…
Блаженство – смерть!
От скуки – басни
Про то, да се…
Спасенье казни…
И это все —
Кромешней,
Чем вечный страх!
И… визг насмешки
В чужих глазах.
Все свищут розги.
К рубцу – рубец…
Забили скольких!
Когда?
Конец…

Учат, учат все: «Остынь!
И смирись с судьбою —
Мрак и холод злых твердынь
Непреодолим тобою.
Неуступчивость глупцов
И невежд упрямства,
И кощунства подлецов,
И святош коварства —
О! Тебе не побороть
Этих злых устоев.
Это – жизни дух и плоть,
Так уж мир устроен!»

Да… Куда глаза ни кинь,
Стражами застыли
Несминаемых твердынь
Каменные шпили.
Там торчат они и тут,
Недреманным оком
Днем и ночью стерегут
Царствие порока!
Чтоб не дай ни черт, ни Бог
Смуте зародиться,
Чтоб никто – ни-ни! – не смог
В чем-то усомниться.

Учат все… и я учусь —
Недоволен школой,
И в сомнениях мечусь,
Мучаюсь крамолой —

Дураки – пускай живут,
Не вина их в этом;
Только пусть дворы метут,
А не правят светом.
А святош и подлецов,
Их лишить бы надо
Незаслуженных венцов,
Отобрать награды.
И, развенчанных, гурьбой
Выпустить на волю,