Александр Дахненко - О странствиях души

Ну что ж, гляди, как торжествует
Метафизическое зло,
Как душу светлую трамбует
Все то, что вдруг извне пришло.
Любуйся миром окаянным,
И в тоже время презирай,
И сердце снова оловянным
Щитом забвенья прикрывай.
Идет жестокая потеха,
Сгибает всех в бараний рог…
Хоть только Ада эхо —
Преддверье всех твоих дорог.

О Родине, которой нет,
Два слова напиши.
Возьми из этих черных лет
Холодный свет души.
Возьми и сердце помести
В печали неземной.
За все, что будет, отомсти
Усмешкой ледяной.
Вокруг зияет пустота,
Жизнь превращая в ноль…
А здесь, по краешку листа,
Скользит святая боль.

Определенно невезучая
Проходит жизни полоса.
Какая-то тоска ползучая
Слезой туманит мне глаза.
Какая-то беда бесцветная
Скользит по краешку стола,
Как ледяная, предрассветная,
Предутренняя злая мгла.
Движенья звезд — обманы зрения,
Ведь это ухожу я сам…
И весь эффект исчезновения
Понятен только небесам.

От мельком брошенного взгляда
Вселенной изменился свет.
И счастье пробежало рядом
И кануло в разрывах лет.
И снова то, что прежде было
Припомнить не хватило сил…
Как будто все, что в ночь уплыло
Я до беспамятства любил.

От частого стоянья на ветру
Выветриваются и дни, и годы.
Хоть мне несчастий мир не по нутру,
Я частью стал космической природы.
Я частью стал безвыходного сна,
Я встал над этой бездной облаками…
Я мертвенно сияю как Луна,
Надменно проходя между домами.
Я на листе черчу охранный знак,
И вечность боковым я вижу зреньем…
А жизнь моя легла в холодный мрак
Классически — простым стихотвореньем.

Отодвинь белоснежную штору,
В бесконечную ночь упади.
Потеряй в этой жизни опору,
Или снова ее обрети.
Рассыпайся и вновь собирайся,
Из мельчайших, простейших частиц.
И на зов, не забудь, откликайся,
На печаль с пожелтевших страниц.
И сжигай одиночеством годы,
И отчаянье смехом встречай…
Пей напиток жестокой свободы —
Остывающий вечности чай.

Отчаянье кристаллизуется
Холодной солью на губах.
А пустота в ночи беснуется,
Беснуется в твоих стихах.
Молчит безжалостно Вселенная,
Все забывая просто так…
Все прошлое, все сокровенное
Безумный поглощает мрак.
И тело отдано усталости,
И больше песен не сложить…
И разрывается от жалости
То сердце, что хотело жить.

Отчаянья легкие всплески,
И сердца бессмысленный стук,
И снова дрожат занавески
Души, пережившей испуг.
Почти ко всему привыкаешь,
Что будет с тобой впереди…
И только рукой закрываешь
Ты холода бездны в груди.

Помечтай о покое ночном
И о счастье, чей миг очень редок,
И о звездном огне ледяном,
Над движением ветреных веток.
И события жизни своей,
Помещая в отточенных строфах,
Улыбайся грустней и светлей,
В бесконечных своих катастрофах.

Проходит зима и проходит весна
Под стук неизменный часов.
И сводит с ума листа белизна
Тоскою несказанных слов.
Все ветер развеет — даль будет чиста!
Как прежде, сквозь шорох веков,
Продолжится жизнь белизною листа
И тайной несказанных слов.

Сердце болью полоснула
Жизнь, сведенная на нет.
Жизнь, которая шагнула
В призрачный, холодный свет.
И строка, что вдаль летела,
Что мечтой твоей звалась,
Дотянуться не успела
До звезды… оборвалась.

Сновидений пьешь таблетки
Без разбора, все подряд.
И царапаешь о ветки
Свой заиндевевший взгляд.
Сердце — мягкая игрушка
На конвейере страстей.
Жизнь — дешевая хлопушка
Без сюрпризов, без затей.
Хлоп разок!.. И воздух вышел,
Чтоб обратно не придти.
Чтоб рассыпаться по крыше
Блеском Млечного Пути.
Зябко передернув плечи,
Проглотив печали ком,
Видишь: время душу лечит
Скукой, легким сквозняком.

Таращится скука из серых углов,
Из жизни, запрятанной в стол.
Ты смотришь поверх идиотских голов,
Твой взгляд ироничен и зол.
Проходит за окнами чья-то мечта,
И так безобразно пылит.
И в каждом из дней есть своя пустота,
Что так нестерпимо болит.
Попробуй придать хоть какой-нибудь цвет
И смысл всем нелепым словам…
Конструкция ржавых отчаянных лет
Вот-вот разойдется по швам.

Ты — порожденье Вселенной иной,
Прячешь сиянье души за стеклом,
Кажешься пыльной ночной тишиной,
Мерно дрожащей над темным столом.
Ты налетаешь на время пургой,
Вязкой метелью столетья кружа.
И погибаешь, как кто-то другой
В зябких объятьях мечты-миража.
И раздвоенье в натуре твоей,
В музыке светлой, во взгляде больном,
Память хранящем о сотнях теней,
Связанных в вечности сказочным сном.

Учись глядеть парадоксально
На зло с добром, добро со злом,
Открещиваясь моментально
От слов, что бродят за углом.
Стремись к иному совершенству,
Где все в узле переплелось,
Где сердце на пути к блаженству
О холод боли обожглось.

Я сам себе противоречу,
Люблю то завтра, то вчера.
Иду судьбе своей навстречу
Банальным росчерком пера.
Я слышу как порой полночной
Звук оттеняет тишину.
Как время легкое неточной
Строкой бредет опять ко сну.
И мир становится просторным,
Когда в движеньи сквозняка,
Я остаюсь под небом черным
Один на все свои века.

Я сквозь усталости стекло
В полночные миры гляжу.
А душу сном заволокло,
Стихами, что опять твержу.
Пульсирует вдали звезда,
И кровь пульсирует во мне.
Мы так похожи — нас беда
Соединяет в тишине.
И я готов идти сквозь мглу,
Сквозь тяжесть медленных часов,
Нанизывая на иглу
Отчаянья обрывки слов.

Вот тебе торжественная ода —
Крик ненужный в мире никому.
Сердце леденящая свобода,
Болью обжигающая тьму.
Вот тебе безвестные болезни,
Душу всю прошедшие насквозь.
Ты в томах бесчисленных исчезни —
Сам с собою разошедшись врозь.
Ты устал от бед и безобразий,
Что какой-то идиот назвал
Самой сбывшейся из всех фантазий —
Жизнью, неизбежной как обвал.
Вот и окончание романа —
За окном все тот же городок.
В мареве осеннего тумана,
Между никому не нужных строк.
Отголосок давешнего бреда
Ты припомнишь весело с утра,
Не заметив, как идет по следу
За тобою черное вчера.

Вся прелесть мира ладони,
Весь ужас жизни в глубине.
Ничто тебя уж не затронет,
Ты с ветром нынче наравне.
Летишь в пространства ледяные,
Где облака дробятся вмиг.
Где души, сумраком больные,
Упали в переплеты книг.
Нет ничего тоски дороже,
Она всегда с тобой была:
Скользила холодком по коже,
И понапрасну не лгала.
Теряется в ночных пределах,
Во тьме, подвластной волшебству,
Твой дух, уничтожая тело,
Стремясь к иному существу.
Ты снова складываешь числа,
И получается стена…
А где-то жизнь твоя без смысла
В сиянье переведена.