Александр Степанков - Баллады

Сквозь пытки пройдет, не склонив головы,
Возвысившись над палачами…
Соленое море – как слезы вдовы
И волны бьют в берег печально.

А ветер рыдает и рвет облака,
А чайки парят на просторе,
И помнит распятого политрука
Свободное синее море…

Как прислуге в России живется легко,
Если лгать, если петь по заказу…
Сколько лет шел к известности Игорь Тальков.
Нет, конечно, все было не сразу.

Там у власти воздвигнут надёжный барьер,
Там таланты встречают с издёвкой:
– Наберитесь сначала хороших манер,
Да не суйтесь в чужие тусовки!

Самовольно нельзя залетать в облака,
Уж извольте примерить подковы!
Там – Левши КГБ, там – Левши из ЦК,
Ну, а эти вот – попросту Лёвы.

А дешевки в цене, а таланты – под спуд,
Крикунами полны стадионы.
Как поганки в дожди, размножаются тут
Канарейки привычной СоцЗоны.

Кто ж его пропустил? В этот порченный век
Сколько нужно иметь было силы
Сквозь рогатки пройти. Но, наверное, вверх
Подняла его песня «Россия».

Люди ждали её, потому что она
Им дарила надежду невольно,
Как глоток кислорода, как рюмка вина,
Как живительный звон колокольный.

А за нею другие – от сердца, с душой,
Зазвучали набатом с эстрады.
Зал кипел, зал гудел, как встревоженный рой,
А за сценой заползали гады.

Их хлестали стихи, как удары бича,
Песни жалили зло и упорно.
Загоралась свеча и горела свеча
В каждой новой душе непокорной.

А обвал созревал, приближался обвал,
И в горах грохотала лавина.
Он её раздразнил, он ее приближал
Прометеем, а не Арлекином.

И за то, что другой, что сгорает в бою,
Что ведет разворошенный улей,
Гады премию выдать решили свою,
Наградив его подлою пулей,

Чтоб ушел, чтоб сгорел, чтоб исчез без следа,
Чтобы память о нем не осталась,
Запретив его песни – уже навсегда.
Только думаю – мразь просчиталась.

Дни за днями летят и седеет висок…
Но не раз я слыхал, между прочим,
И клялись очевидцы, что это не сон, —
Как весеннею бархатной ночью

Кто-то там, в небесах, заводил патефон,
Где иголкой – звездная льдинка,
И на Чистых Прудах плакал аккордеон
И крутилась луна, как пластинка.

И катилась луна по холмам облаков,
Шелестела листва ветерками,
Пробуждались пруды. Растревожил Тальков
Этот сон, освященный веками.

Вновь не спится стране. Душит тяжесть оков,
Боль от колотых ран и разрезов,
И уходит Тальков сквозь страну дураков
В ту страну, о которой он грезил.

А еще говорят, что в морозный закат
Над бескрайней заснеженной синью,
Над простором полей ударяет набат
И несется призывно: – РОС-СИЯ!

Кузнец оружие ковал
Из раскалённого металла,
Он в руки воинам раздал
Мечей карающие жала,

Но пламя страшное войны
Они несли в чужие страны
Не защищая честь страны,
А утверждая власть тиранов.

И перестал ковать кузнец
Убийства страшные снаряды,
Чтоб в мире злу настал конец —
Понёс народам слово правды.

Да властелинам нужен был
Он не для правды, а для стали:
Те, кто вчера его хвалил,
Теперь лишь злобно проклинали.

Нельзя народу правду знать,
Когда опорой небылицы
Для власти. Дан приказ: сослать