Алексей Гагарин - Меж землёй и небом

Ходили слухи – там пещеры,

Объяты полной тишиной,

Хранят сокровища без меры,

Их возжелал я всей душой.

Нашел проход я в самом деле,

Вхожу, не чувствуя беду,

Так день иду… иду неделю…

Уж вечность, кажется, иду!

Уже ногам моим нет мочи

Ступить хоть шаг, но глас внутри

Лишь властью злата озабочен:

«На четвереньки встань, иди!» –

С подсказкой лезет он простою.

Так, на коленях, день за днем

Я продвигаюсь, землю рою,

От боли зверем диким вою,

Забыв жену и милый дом.

Смыкаются гранита своды,

Ползу, живот стирая в кровь,

Но впереди блестит свободы

Заветный свет – конец долгов!

И что я вижу пред собою?

Богатств несметные сады,

Там жемчуга текут рекою,

Златые на ветвях плоды,

Каменья с голову размером –

Сапфиры, яхонт, изумруд

Сияют звонким отраженьем,

Смотрюсь в него… и что же вдруг?

Меня пронзил под сердце ужас,

И в одночасье мир поблек,

Я не был больше храбрым мужем,

Я не был больше человек!

Как не свихнулся, непонятно,

Кляня себе и чертов путь.

Решил: быть может, ход обратный

Способен вспять все повернуть?

Ползу с надеждой, в чудо веря,

Сокровищ проклятых не взяв.

Спустя часов бессчетных время,

Вновь очутился в тех горах.

Дышу, гляжу на полный цвета

Закат – нет слов, чтоб описать!

Но, как ты видишь, человеком

Не удалось обратно стать.

Вдобавок к чешуе зловонной

Достался мне ужасный дар:

Кто бы ни тронул кожи черной,

Будь то росток иль зверь – невольно

Слабел, болел и умирал.

Смирившись с участью проклятой,

Насмешкой мстительных богов,

Навеки я от глаз упрятал

Свой омерзительный покров.

Лишь изредка, под вечер сонный

К родному дому приползя,

Я убивался видом скромным

Той, что коснуться мне нельзя.

Жена, томившись ожиданьем,

Сидела часто у окна

И взор, наполненный отчаяньем,

Бросала ввысь, за облака.

Так плыли дни, надежда гасла,

Меня ни капли не забыв,

Жена ждала, ждала напрасно,

Судьбы такой не заслужив.

Я наконец решил открыться,

Ведь это лучше, чем томиться

В пустых надеждах, не узнав…

Но, витязь, был ли я в том прав?!

Ужасный вид колец моих

Привел жену в оцепененье,

И вот уже через мгновенье,

Как древо на гнилых кореньях,

Крыльцо ногами отпустив,

Она, теряя вдруг сознанье,

Упала, с высоты скользя.

Я, вмиг забыв про наказанье,

Что тронуть мне ее нельзя,

Схватил жены немое тело.

Ах, витязь! Что же я наделал…

Зачем достался ей в мужья?..

Да лучше в узкой той пещере,

Не видя света через щели,

Моя бы сгнила чешуя!

Теперь она больна душою,

И вскоре вздох покинет грудь,

Но мне открылось, что водою

Беду, которой стал виною,

Еще возможно отвернуть.

Как ты, могучий светлый воин,

Нашел я камень, там – строка,

Но в сердце змея мрак и горе,

А значит, не был я достоин

Черпнуть воды из родника.

Отчаянье подкралось близко,

Тут взгляд заметил: над волной,

Копытом высекая искры,

Скакун несется золотой.

На нем, сияющем под сбруей –

Посланник тверди и небес.

Уж этот-то воды добудет!..

Решил сразиться, будь что будет –

Теперь, гляди, порублен весь,

Лежу и к милости взываю,

Не за себя – мой век пустой –

Спаси жену, пусть правду знает…»

Наш витязь змея прерывает:

«Ну, будет, полно, тише, стой!» –

И окропил его водой.

Такий воспрянул над землей,

Преполнен чувством удивленья,

Еще не веря проведенью,

На князя щедрого глядит.

А тот, не тратя даром время,

Спешит с ним воду разделить,

Отдав по-братски половину –

Сперва живой и мертвой вслед.

Вражды не стало между ними,

И благородные морщины,

Впервой за вереницу лет,

На лике змея проявились.

По-дружески они простились,

Пообещав друг другу впредь

Войной на друга не переть.

Такий отправился к восходу,

Довольный князь наш – на закат

Направил свой усталый взгляд.

Яр развернул льняное чудо,

Подарок старца-ведуна,

И уложив в него сосуды,

Потуже узел завязал

И над землею приподнял –

Все крепко, вроде. В тот же миг

Поднялся узел над волнами,

Как лебедь белый, бьет крылами,

Под синью вечною парит,

Вдаль улетает торопливо.

«Ну, Седовлас, подарок – диво!» –

Промолвил князь и пал в песок,

Неправда ли, поспать часок

Он заслужил тем испытаньем?

Оставим витязя, за тканью

В края родные держим путь…

Над лесом стройным, над морями,

Над острыми, как меч, горами

Вода, способная вернуть

Княжну младую к жизни прежней,

Летит, качаясь в вышине,

А значит, есть еще надежда

Услышать голос чудный, нежный,

Что душу трогает извне.

За ней летим вниманьем быстрым –

Под нею градов череда,

И отблеск лунный серебристый

Укрыл платами купола.

Минуя теремные кровли,

Кудрявый непослушный дым…

Подобно древу в чистом поле

Он вырос из печных глубин,

Стремится из печного недра,

Но вмиг хозяин быстрый неба

Развеял дымные сады,

Позволив ткани между делом

Быстрее влагу донести

К заветной цели, на опушку

Близ новгородской стороны.

И ткань летит, она послушна,

Легка, надежна, простодушна,

Как те, на ком стоят миры.

Не Новгород ли долгожданный

Встает средь елей и берез,

Не Седовлас ли на поляне,

Как бы хватая узел тканый,

К высотам руки превознес?

Узнав хозяина, тряпица

Спешит к ладоням старика,

Меж пальцев нежится, вертится,

Желая перед ним открыться,

Дары с востока показав.

Ее он хвалит и скорее

Сосуды те несет княжне.

«Успеем, доченька, успеем!» –

Все шепчет в бороду себе.

Вот гроб хрустальный отворился,

И с первым утренним лучом

Лик юной девы окропился

Водою мертвой, как ручьем.

Свершилось: снова бьется сердце,

Дыханье наполняет грудь,

Ну а глаза закрыты дверцей…

Чтоб вновь не дать княжне уснуть,

Воды живой упали капли,

Сняв тяжесть с девственных ланит.

Уста сомкнулись и обмякли,

Взор озарился, и навряд ли

Сегодня будет он закрыт!

Арина взглядом ненасытным

Обводит даль из-за куста,

Ей ново все и любопытно,

Не узнает она места.

Как будто с чистого листа

Жизнь – и ужасна, и прекрасна!

Она не помнит Седовласа,

Ни кто она, ни кто отец –

Как ни пытался ей мудрец

Напомнить прошлое… Напрасно:

Княжна проснулась, память – нет!

Что делать с бедною девицей –

Вести ли в терем? Скрыть княжну,

Пока к ней вновь не воротится

Хоть мимолетная крупица

Воспоминаний, что в плену.

К тому ж, злодей еще на воле,

А значит, может статься, вскоре

Попробует Кривун опять

Княжны невинной жизнь отнять…