Борис Ясный - Странствия Онегина. Собрание стихов

© Борис Ясный, 2021

ISBN 978-5-4493-3658-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПО ЗАПИСКАМ А. С. ПУШКИНА

«И начал [Онегин] странствия без цели, Доступный чувству одному;

И путешествия ему,

Как все на свете, надоели.»

(С) «Евгений Онегин» А. С. Пушкин

«Мой дядя самых честных правил»…

И редко выправить не мог!

«…Блажен, кто смолоду был молод», (А.С.)

Кто в этой жизни все успел.

И старости печальный холод

Не почитает за предел!

Кто глупым снам не предавался.

«Друзей беспутных не чурался». (А.С.)

Кто в двадцать лет до баб был хват,

«А в тридцать выгодно женат». (А.С.)

Кто в пятьдесят освободился

От всех иллюзорных долгов,

И пусть не выклянчил чинов,

Зато и с честью не простился.

И надпись на кресте навек:

«Здесь спит примерный человек». (А.С.)

Но грустно думать, что проsрали

Мы юности златые дни.

И что дипломы и медали —

Лишь путеводные огни

Вдоль полосы для приземленья

Бескрылых на дорогу тленья,

Где старость ждет, разинув пасть,

И шансов больше нам не даст.

Тащить придется за собою

Воспоминаний длинный ряд.

И жизни завершив обряд,

Плестись за серою толпою,

Не рассуждая, наугад.

Добро бы в Рай, а если в Ад?

Но избежав «суждений шумных»

Признаться очень трудно в том,

«Что среди всех благоразумных» (А.С.)

Был просто глупым чудаком.

«Или беспечным сумасбродом», (А.С.)

Иль с крышей съехавшей уродом,

Или тусовщиком тупым…

Онегин, (вновь займемся им)!

Отправив вслед за дядей друга,

Дожив под кайфом без трудов

До двадцати шести годов,

И при обилия досуга

В деньгах не ведая нужды,

Не знал ни дружбы, ни вражды.

Пожар в заду имеет свойство

Прервать часов унылых нить.

И вызывая беспокойство

Призывы к подвигам трубить.

Евгений сельскую житуху,

Как надоедливую муху

Прихлопнул. Чемодан собрав,

Нах призрак Ленского послав,

Пожитки погрузил в пролетку.

Вино в корзине под рукой

(В дороге воевать с тоской),

Картошку, брынзу и селедку:

На случай если закуснуть.

И двинул следом, в добрый путь!

Дороги! Ямы по колено.

Не пыль, так грязь, навоз, клопы.

На станциях всенепременно

Купцы, гусары и попы.

Но все же после тряски жуткой

Все прежнее предстанет шуткой,

Лишь только кучер запоет

Беззубый разевая рот,

Как демон жуткий темной ночью.

Без явной музыки и слов.

И ты уже убить готов

Его, но тут предстал воочью

Толпой тележной у ворот

Нам город – Нижний Новгород.

Онегин сделал остановку

Чтобы слегка скелет размять.

На знак «Запрещена парковка»!

Поssал, сказав «едрена мать!»

Пред ним кипучий рынок плещет.

Зря на провинцию клевещет

Тот, кто в Москве, спеша на бал,

Глубинки русской не видал.

Сюда шмотье привез кореец,

Табун подержанных машин

Пригнал с Ниппона армянин.

Коньяк паленый адыгеец

«Пытался всучить, лгал за двух.

И всюду спекулянтский дух» (А.С.)

Здесь через час уже любого

Жулье поганое заест.

И, прикупив в запас спиртного,

Онегин съехал с этих мест…

По жизни мчась дорогой длинной,

Порой мы истины старинной

Не помним – всех нас ждет конец:

Memento more – и писец!

Так что герой наш плятовитый?

Куда он свой направит путь?

Чрез Астрахань на Юг, гульнуть.

Кавказ пред ним стоит открытый.

Брега Арагви и Куры —

Лас Вегас покерной игры.

Не долго ум его нетрезвый

Был занят драмой прошлых дней.

Он встретился с актриской резвой

И коротко сошелся с ней.

Потом попал в струю рулетки,

Слетелись местные кокетки…

Онегин хапнул крупный нал

И тут же деньги проиграл,

Войдя в кураж. Он в одночасье

За карты сел, ходил крестом…

Остался с фиговым листом!

(Сменилась масть тогда к несчастью).

«Шампань на лед, в судок икры!» —

Онегин требует игры.

Надвинув на глаза панаму,

Долгов наделав, сел играть,

В рукав пытался спрятать «даму»,

Заметили! Пришлось бежать.

Петляя в темных переулках,

Сбивал погоню на попутках,

Промок до нитки под дождем,

Простуженным, примчался в дом.

Не верил также я, бывало,

Везет в любви – не лезь играть!

И канделябрами опять

За это получал немало.

Теперь заслышав злата звон,

Игорный обхожу притон.

Вас долго утомлять не буду

Игра есть зло – гласит закон.

Онегин стал лечить простуду,

Микробам выставив заслон.

С бутылкой сел. Что ж это средство

Давно и каждому известно.

От скорби тела и души

Стакана нет – с горла хлещи.

Умело чередуя зелья,

Чтоб градуса не опускать,

И не приманивать в кровать,

Наутро прелестей похмелья.

И если истина в вине

То видимо на самом дне.

Лечение друзья – не пьянка

А кропотливый тяжкий труд!.

Пить надо не аптечной склянкой,

А из ведра, как пьет верблюд.

И в этот вечер наш Евгений,

Скажу без лишних рассуждений,

Так в этом деле преуспел,

Что вместе с чертом песни пел.

Наскучив теснотой квартиры,

Он в ресторацию сошел.

Там раскрутив за ножку стол,

Загнал всю публику в сортиры.

Побив вокруг, что только смог

Взял пистолет и взвел курок.

К виску себе его приставил

Перекрестился кулаком.

Оно, как будто, против правил,

Но кто поспорит с дураком?

Смахнул с ресниц слезу печали,

Сжал пальцы, чтобы не дрожали.

«Ну, на хрен все»! Спустил курок…

Осечка. Лишь сухой щелчок.

Толпа вокруг вздохнула громко.

Онегин вновь прищурил глаз:

«А ну проверим-ка на вас,

Должно порваться там, где тонко!»

Пока он перезаряжал

Народ бегом покинул зал.

Лишившись зрителей невольных,

Взглянул Онегин на брегет.

«Что ж, растеряв друзей застольных,