Елена Олейникова - Дано: жизнь. Cборник стихотворений

Не перестань смотреть туда,
Где вечное свеченье,
Да не постигнет никогда
Духовное затменье.

Я – сбитый с неба ястреб,
Стрела в моём крыле.
И некогда парящий
Влачится по земле.

Подбит стрелой лукавой,
Изъязвлено крыло,
С глубокой рваной раной
Влачу с собой его.

Зачем я, увлечённый
Пороками земли,
Направил возбуждённо
Туда глаза мои?

Зачем, красоты неба
Сменив на жалкий прах,
Я, зрячий, словно слепо,
Сничтожился в путях?

И, снизив скорость бега,
Полёта высоту,
Нашел свою «омегу»,
Вверженье в пустоту.

Хочу расправить крылья,
Чтоб снова воспарить,
Но я, увы, в бессильи
Крыло освободить.

Излечит кто-то раны,
Из бездн греха подняв.
Оставь, Целитель, шрамы,
Оружие изъяв.

Они как память будут
О гибели моей,
Хвалебностью возбудят
Мой дух к Царю царей.

Я помню наказанье
И сгусток горьких слёз,
Всю боль для оправданья
Понес не я… Христос.

Ночною мглой земля объялась;
Я, спотыкаясь, шёл по ней.
Дорога с насыпью сливалась;
Здесь нет светила, нет теней.

О, если б кто-то дал мне пламень
И факел – стези освещать,
Но на пути лежащий камень
Меня заспотыкал опять.

Я шел домой тропой заснежной,
Околь чужих домов шагал.
Ну, хоть бы кто-то, пусть небрежно,
Свою окрестность очищал!

И хоть бы кто-то соизволил
Зажечь хоть свечку на окне;
Но нет, увы, их сон спокоен,
Никто не думал обо мне.

Им трудно применить усилье,
Им жалко пользовать огонь;
Им невдомёк, что я в бессильи
Терплю за их небрежность боль.

Пусть очень редко, но встречались
В домах зажжённые огни,
Где люди о других старались
И помогали, как могли.

И, наконец, моё селенье,
Где мой уютный светлый дом.
Я подхожу, но, к удивленью,
Всё та же темнота кругом,

Где, занесённые снегами,
Унылые дома стоят;
И я продрогшими ногами
Устало движусь наугад.

Вы – миру свет, вы – огнь горящий,
Но если в сердце пустота
И если вы – кимвал звучащий,
То какова же темнота?

Пристыжен собственным беспечьем,
Забудь другого осуждать,
Проси у Бога светоч вечный,
Чтоб тьмой своей не запинать.

Как много путников вслепую
Идут по жизненной тропе,
И их паденья зачастую
Лежат виною на тебе.

Им нужен свет, а ты мерцаешь,
Им нужен Бог, а ты молчишь;
Не хочешь знать или не знаешь,
Что видит Бог, как ты горишь.

Ты от Зиждителя Вселенной
Не спрячешь тьму своих путей;
Пленённый оболочкой тленной
Не скрыт от Вышнего очей.

Чтоб светом быть, ходи во свете;
В себе Того отображай,
Пред Кем мы все всегда в ответе…
И за других. Не забывай!

Каким бы видным и великим
Ты ни прослыл среди людей,
Бог свет не даст – исчезнут блики,
Ты не имеешь и теней.

Живая рана кровоточит,
Неизлечимая вполне,
Болит и каплет, и пророчит
Мне смерть по собственной вине.

Я устремлял свое сознанье
На неизведанности ночь,
Во мраке жуткое созданье
Мне приготовилось «помочь».

За ним наощупь по каменьям,
Не рассуждая о цене,
Я путь свершал не ко спасенью —
К кровопролитнейшей войне.

В смертельной, но ненужной битве,
Себя доверивши уму,
Я знанье предпочел молитве
И уязвляем потому.

Зачем то знанье, что смертельно?
К чему свобода поводка?
Моё познание предельно,
И жизнь – подобно коротка.

Я – прах и пепел, пыль земная,
Подвержен рабскому труду,
Червям подобно пропускаю
Через себя земли руду.

За изыскание свободы
Я суверенность потерял.
Ах, знанье-знанье, годы-годы,
Я только цену вам узнал.

Неужто так, и не иначе,
Людьми познается она —
Оплата временной удачи
И греховеденья цена?

Законы кровью обагрёны,
Зачем межу переступать
И после взорить удивлённо,
Что не дают чужого жать?

Нужны ли веденья пустые,
Суетной опытности ложь?
Заплатишь годы дорогие,
Когда цена тех знаний – грош.

Ты – длань простерший на святое,
Чужую волю сжал в кулак,
Ты ждёшь, что сдамся я без боя,
Не ты ль боишься этих драк?

Ты – мнящий властью абсолютной
Моих устоев свой закон,
Нахально мыслил, чтоб прилюдно
Я совершил тебе поклон.

Кто есть ты, ложью облачённый,
Привыкший к выходкам льстеца
И скрыть искусно научённый
Под маской мудрости глупца?

В твоё упрямое сознанье
Я жажду истину влагать,
Пронзая бранное молчанье,
Дерзнувши дерзость осуждать.

Неужто, корыстью гонимый,
С наскока чаешь одолеть?
Высокомерный и спесивый,
Оставь рабам безвольным клеть!

Ты на поводьях у обмана,
Тобой владеет суета,
Не пред тобой, слуга изъяна,
Мне закрывать свои уста!

Я буду подлинность глаголить,
И пусть порой не в словесах,
Но я не дам себя неволить
Тому, кто как и я же – прах!

Я преклоняюсь перед Богом!
Никто из гибельных людей
Своим наивным сумасбродом
На Божье зариться не смей!

Ты – власть приемлющий иную,
Не вздумай более стращать;
Ты выбрал участь роковую —
Под дудку дьявола плясать.

Пляши, но знай: ты под прицелом
Того, кто начал сей парад,
Свободой лживой, беспределом
Тебя влечёт в кромешный ад.

Восстань, споткнувшись об успех,
Крадучей поступью не множь
Смердящий от гниенья грех,
Укрывши ложь.

Ты до основы расколол
Былую целостность души,
И выбрать большее из зол
Ты поспешил.

Ты раздвоился в себе сам,
Оглох ушами и ослеп;
Твоим изогнутым путям
Итог есть – склеп.

Ты не один там, но тебе
Ни с кем сойтись в нём не дано;
Никто не склонится к мольбе —
Не суждено.

А где твой дальновидный ум,
Который холили уста?
Приютом беззаконных дум
И мыслей стал.