Елена Олейникова - Дано: жизнь. Cборник стихотворений

Твой разум более не твой,
Коль принял чуждую узду;
Любой твой шаг к беде чужой
Вратит беду.

Змею пригревши на груди,
Доверил тайны сатане,
Теперь округу не суди
В своей вине.

Твоё бездействие теперь
Отчасти участь облегчит,
Совет послушай и поверь —
Не повредит:

Уста закрой, простёрши длань,
И в оправданье замолчи.
Словами в большую печаль
Найдешь ключи.

Капитулируй, будь судим
И с наказаньем согласись.
С высокомерием своим
Сопригвоздись!

Увы, я не могу помочь,
Лишь к небесам я о тебе
Несу прошенье в эту ночь
В своей мольбе:

«Помилуй, Господи, опять
И не дай смерти роковой
На изнемогшего взирать,
Пока живой».

Из грязи сотканный, соделан из пепла,
Он прах есть по сути своей,
Он взят от пустынного зноя, от пекла,
Составлен из грубых камней.

Он был незаметным, безвольным, ничтожным,
Безжизненным камнем лежал,
Сосудом разбитым, пустым и порожним,
Который воды не держал.

Могучей десницей, рукою незримой
Булыжник был поднят с земли;
И долго потом, инструментом ранимый,
Он чувствовал грани свои.

И вот, из скалистой невзрачной породы,
Из острого камня сосуд;
Вершили его не минувшие годы,
Не опыт, не навык, не труд.

Всевышнего длани его созидали:
Осколки, порою песок
В единую чашу опять собирали —
Из дребезг восставил Сам Бог!

И жаждой томимый, гонимый нуждою,
Случайный прохожий порой
Желают напиться из камня живою
Студёной холодной водой.

На что они смотрят, когда унимают
Неистовство жажды своей?
Быть может, на камень, что влагу вмещает
И поит пришедших людей?

Красивые формы и гладкие грани,
Искрится рисунок в лучах,
Играя оттенками красок, тонами,
Но в сути исконной всё – прах.

Один только славен, достойный хваленья,
Он – Тот, Кто гнушаться не смог,
Из знойной пустыни поднявши каменья,
Явил невозможное Бог!

У всякого камня свое положенье,
И выше стоять не дано,
Одно только место в Господнем строеньи
Для каждого уделено.

А если когда-то над кем-то словами
Захочешь возвысить кого,
То он не сойдётся с другими углами
И ты не удержишь его.

И лягут осколки у Божьего храма,
И люди преткнутся об них.
И скажут: упал не поставленный прямо,
Увлекши с собою других.

Увидев плоды человеческих знаний,
Людского рассудка итог,
Ты знай, что источник благих начинаний
И их окончание – Бог!

Для многих тайной облачённый
Пути конец;
Всецело Господу вверённый
Возьмет венец.

Через невзгоды и тревоги
Идём порой,
Нас христианские дороги
Ведут Домой.

И эта мысль нас утешает
В минуты бед,
Дорогу видеть помогает
Кровавый след.

Его оставив, Искупитель
Пример нам дал,
Теперь Он – наш Путеводитель
И Идеал.

Ему себя уподобляя,
Воскреснем вновь,
В себе Того отображая,
Кто есть Любовь.

Давно ушедший древний век
Меня влечёт в свои покои,
Исконно русский человек
Где чтил порядки и устои,

Где возвещались и царям
Живые истины доныне,
Где не позволено устам
Смеять высокие святыни.

Словесность, резкая порой,
Подчас ластительным глаголом,
Подчас пространною рекой
Вуалит бытность мягким словом.

Слова, застывшие в веках,
Должны воскреснуть к новой жизни,
Чтобы во пламенных устах
Язычил меч мой без кривизны.

Я вызываюсь букву взять,
Струя её в моем мотиве,
Пусть мне не все возмогут внять
В моём восторженном порыве,

Но всё же будет литься песня,
Не вняв привыкнувшим к злобе,
Высокий слог опять воскреснет
В священном призыве к борьбе.

В сложеньи песенных сказаний
К словесной истине веду,
Супротив бранноизлаганий
И злоречивости пойду.

Язык, богатый словесами,
Да не утратит свою грань;
И мне подобными певцами
Невежды судятся за брань.

Они срамят язык великий,
Не чтут традиции святой,
Но их мерцающие блики
Погаснут в темноте ночной.

Они уйдут через мгновенье,
В небытность канут в толще лет,
Их прах в земле увидит тленье,
Сотрется в памяти их след,

За то, что попраны святыни
В кощунстве грешных челюстей,
Нахально руганы твердыни
Высоконравственных людей.

Тобой, язык непревзойденный,
Пусть величается не прах,
А Тот, через Кого рожденный
Ты в человеческих устах.

Не будь звездой, упавшей с небосвода,
Не стань летящим в космосе куском;
В полёте этом – рабская свобода,
Влекущая их к бездне с каждым днём.

Не будь звездой, которая погасла,
Хоть свет её виднеется с земли,
И людям мнится, что она прекрасна,
Но та уже в космической пыли.

Не будь звездой, сияющей собою,
Неся свой образ в собственном огне,
Но лучше уподобься всей душою
Нам солнце отражающей луне.

Будь отраженьем силы благодатной,
Как указатель на подножие креста,
Чтоб во Вселенной, человеком необъятной,
Виднелся лик воскресшего Христа.

Вспорхнула птица с раненым крылом,
Избитая холодными ветрами,
Простившися с родительским гнездом,
Хотела воспарить над облаками.

Отчаянно поднявшись над землёй,
Растеребила свежее раненье;
И кровь течёт нестынущей струёй
На солнцем раскалённые каменья.

Свобода перемноженной ценой;
Твоя свобода с кровию сочится,
Но жить нельзя с пораненной душой,
Попробуй, если сможешь, приземлиться.

Останови убийственный полет,
Не обрети в чужом краю погибель,
В стране родной тебя с любовью ждёт
Твой всемогущий верный Исцелитель.

Пусть точка невозврата позади,
Уже не будет так, как было прежде;
Потеряно не всё, когда в груди
Есть место вновь воскреснувшей надежде.

Да, очень много вспять не повернуть —
Увековечены поспешные решенья;
Чрезмерная печаль туманит путь,
Пусть будет в меру даже сожаленье.

И я молюсь и верю всей душой,
Что исцелишься от своих ранений,
Тогда в торжественном полете мы с тобой
Вспорхнём легко, без тени сожалений!