Людмила Василенко - Гнев или дары Осириса. От Гизы до Боробудура

Интересно б знать заслуги
От кого в круизе муки.
У «бесплатных» тех детишек
Хамства, наглости излишек.

Мы живем почти на дне.
Нет и солнышка в окне,
Свет потушишь: то ли ночь,
То ли день – пойми, как хочешь.

Угощенье ничего,
Жаль, не шведское оно.
Я купила банку пива —
Доллар списан из актива.

Вот попали ночью в шторм,
Нас свалил с Анюткой мор.
Целый день проголодали,
С головой шальной мы стали.

Обмен долларов вообще
Как в дурном, кошмарном сне.
Им валюта не нужна,
Йена только им родня.

Магазины – стресс совсем,
Дали час на весь Эдем.
Дыбом волосы торчат,
Как тут можно сторговать?

Словно львица я из клетки,
Наполняю сумки, сетки,
Ну зачем всего так много?
Прямо слепну на два о́ка.

Знаменитости из воска
Корешами стали в доску.
С ними фотки в телебашне
Сняты в профиль и в анфасе.

А машины просто бред.
Кто мне даст один ответ:
Сколько можно штамповать,
Столько марок выпускать?

И реклама вся дурдом,
В небесах горит неон.
«Дальэнерго» бы японцам,
Увидали б свет в оконце.

Белоснежные перчатки,
Так и рвутся до Камчатки.
Да пускай ее берут,
Нам Японию сдадут.
Кто в «Диснее» не бывал,
В жизни много потерял.
Все забудешь там на свете,
Старики и те, как дети.

Гимн природе – аквапарк.
Настоящий рыбий банк.
Там с колечками пингвины,
Есть пиявки и дельфины.

Мчимся снова в магазины.
Наполняем вмиг корзины,
Олимпийский бьем рекорд
И в морской несемся порт.

У причального торговца
Мы столпились, словно овцы.
Покупаем что попало,
Лишь бы йены не пропали.

Объявили вдруг по связи:
Будем сутки на привя́зи.
Что не «летная» погода,
Нет назад пока дороги.

В супе вверх тормашками
Настя видит таракашку.
А попался бы он мне,
Плыл бы с панцирем в нутре.

Я купила кимоно,
Ну зачем было оно?
Буду дачу в нем копать
И мокрец в рукав бросать.
Что еще хочу сказать?
Нам японцев не понять.
Все кивают да кивают,
Языков чужих не знают.

Процветанье – высший класс.
И куда не кинешь глаз,
Небоскребы и мосты.
Всюду блеск от чистоты.

Сердце Токио – вся Гиндза —
Символ их японской жизни.
Очень вежливый народ
И традицией живет.

Наконец идем обратно,
Факт для всех весьма отрадный.
Отдыхать еще с детьми?
Боже нас ты упаси!

Я устала как собака.
Не турист я, не гуляка,
Не хочу так отдыхать,
Хочу дома полежать.

Я валютой расплатилась,
В шубку лучше бы вложилась.
Еще ценное колечко
С бриллиантиком в сердечке.

От япошек чтоб вздохнуть,
В Палестину бы махнуть.
Там с валютою в кармане
Отмолить грехи все в храме.

Не кукуй так, птичка, громко,
Не заманивай в игру.
Я сама решаю сколько,
Где, чего и почему.

Ты загадочная птаха,
Раньше всех летишь на юг.
Покидаешь позже вахту,
Вновь весною сделать крюк.

Очень странное созданье,
Своих гнездышек не вьет.
Приглашает на свиданье,
С нетерпением ждёт ответ.

Любят девушки гадания
И «кукуйкам» счёт ведут.
Когда ж сбудутся мечтания,
В загсе кольца подадут.

Потрясти в карманах мелочь
С кукованием наравне.
Загадать миллионы денег.
В сказку въехать на коне.

Много пользы от пернатой,
Ловит гусениц она.
К ядовитым и мохнатым
Беспощадная война.

Но судьбу твою иную
Предсказать не в силах птах.
Он кукушечку чарует,
Лишь она в его мечтах.

Есть еще часы-кукушка,
От них польза каждый миг.
И они бывают врушкой.
Не живые – их двойник.

Не ищи судьбы разгадок,
Птаха счетом не пытай.
У кукушек свой порядок,
Ты ж с собой не заиграй.

В сердцах надрыв, в глазах печаль,
Надеждам крах, туманна даль.
Опять Чечня, колонн подрыв
И роковой в подземке взрыв!

О Боже! Горю нет конца
И нет защиты от Отца!
Но где же, где же та черта,
Когда ж судьбу испьем до дна?

Сам Нострадамус вряд ли смог
Предвидеть наш тяжелый рок.
Быть может, он и предсказал,
Зачем разгадки нам не дал?

Страна вся вздрогнула опять,
Когда сынов российских рать
Легла на дно, взяв в вечность курс,
С подлодкой атомною «Курск»!
И вновь спецназ, матрос, солдат
Готов за Родину отдать
Жизнь до конца, забыв себя,
Россию-матушку любя!

Святым в России нет конца,
Считая только от царя,
Уже растет по сотни в день,
Как будто к Богу вскрыта дверь!

Искали светлые умы
Идею общую страны.
Она сама пришла в наш дом,
Как в ясный день внезапный гром.

Нас боль пронзила за страну,
За нашу общую беду!
Мы словно в спячке и в бреду,
Живем, как стебель на ветру!

Пора нам корни укрепить
И взгляды к солнцу обратить,
Жить колосочком к колоску,
Чтоб ствол в плодах был и в соку!

Пожнем при жизни урожай
И обеспечим внукам рай.
Когда Россию сбережем
И Мать Святую призовем!

Российский Дух окрепнет в нас,
Услышит мир взрожденный глас.
Душа из пепла возродится,
Святая Русь преобразится!

Приметой бескультурности,
Дремучей неразумности
Считаются на лавочках
Бабуль-соседей сказочки.

Такие, мол, притворные,
С годов еще застойных,
Сидят всех обсуждают,
В хвост, в гриву укатают.

В инетах не гуляют,
В ютюбы с селфи не вникают.
Все гаджеты абсурдным
Считают вредным блудом.

В так называемой хрущевке
Жил благодатный мир.
Была у всех своя рублевка,
Где главный – каждый пассажир.

Любила эти посиделки,
С заходом солнца допоздна.
Здесь угощались из тарелки,
Вокруг шумела детвора.

После работ толпа росла,
Вновь добавлялись стулья.
Здесь обсуждали все дела,
Рецепты то́ртов и глазуньи.

Дистанцию, почет и такт,
Порядок четко соблюдали.
На ус мотал быт молодняк,
Всю мудрость старших познавали.

Семья-судьба для всех открыта.
Конфликт не спрятать, не замять.
На помощь не было лимита,
Беду с весельем разделя́т.

Мужчины, чуточку в сторонке,
Играют в шашки, домино.
И пиво пили из бочонка,
Плюс закусь с дома, и вино.