Владимир Столбов - Метель на кухне. Стихи

…Не жду тебя. И это странно.
Как капля, разлучаясь с краном,
Надеется на встречу, так,
Бросая трубку на рычаг,
Я в утро превращаю вечер.
Так тяжело быть человеком,
Когда уж год не целова…
Все врут правдивые слова.
Одни глаза хоть что-то скажут,
Но убегут… Губа к стакану
Стремится. Veritas – во мне.
Жаль, что не дура. Lex – в огне,
Тот lex, что алкоголь и тело
Есть притяжение постели
Плюс торопливость. Минус ум.
И бред, который я несу
(что приручил, но безответно),
Как зеркало без человека,
Которым трудно быть с утра.
Когда же я дождусь суда
За честность рук и ласку злобы?
Все обвинения условны.
Мне нет прощения за сны,
За взгляд на нас со стороны,
За то, что мы так разнополы…
И правда – слабая опора
Всем тем, кто остается ждать
Священных чувств ненавсегда.
И это странно выносимо:
Ногтями по стене скребя
Я все равно не жду тебя.
Отчаянно. Почти насильно.

остановочки бешеные
церемониться нечего
ты идёшь опрометчиво
не прилечь, не понежиться
остановочки звонкие
провода пожелтевшие
ты с pink`а не заводишься
жжёт искра безутешная
параллельные косточки
нет ступенек на лесенке
проплывает окошечко
задрожит, не поленится
есть билет в обе стороны
есть безумные планы и
неожиданно тронемся
за моря-океаны мы
на трамвае безбашенном
на твоём наутилусе
по гольфстримам и пашням
по затянутым тиной
тихим скверам и улочкам
за малиновым облаком
будем быстро и гулко
пролетать словно зяблики
а звезда пританцовывая
будет путь нам указывать
будем мы образцово
беспримерно наказаны:
по затихшему городу
по натянутым нервам
как по рельсам, негромко
мы покатимся в небо

Перегорела лампочка. Крошки стекла на теле.
Я на кухне, но будто лежу в партере.

Накаливание мне противопоказано.
Жизнь не так приятна, как кажется.

А ты – в другом городе, мерзнешь в чужой квартире.
В тишине барахтаешься, как в тине.

Перегорают нервы и становится холодно.
В темноте к человечку прижаться хочется.

Ты не можешь выплыть и звук из груди выплюнуть.
Мне же на кухне весело, хоть глаз выколи.

Авось полегчает… Но понимаю – наверное, вряд ли.
Поэтому возделываю душевные грядки.

Ибо лампочка – повод не видеть тоски причину,
Пытаться тебя забыть, с улыбкой прошлое чистить.

Как всегда неудачно. Хоть приступы амнезии
Иногда все же радуют. Вот только не в эту зиму.

На душе моей снег. Значит, утром мне будет скользко.
Без конца восьмерки разваливаются на кольца.

Зажимают пальцы, прикрывая дорогу крови,
А в груди тихо бьется, подыхая, кролик.

Я спасаюсь от снега болью, от боли – кружкой.
Иногда выходит – и сон мне делает ручкой.

Я сижу, а сверху падают пылью, солью,
Может, совесть, может, чьи-нибудь слезы.

Скоро будут сугробы слез, а весною – лужи.
Но избыток влаги не делает землю лучше.

Парниковый эффект снаружи, а душа моя леденеет.
Единицами-иглами выпадает стабильный нечет.

Как не-встречи с тобой, как ямбический хрен на блюде.
Говорят, на юге люди все еще любят.

У меня же не то что север, скорее, вакуум.
И похоже, скоро мой кролик отправит меня на свалку.

Остановка троллейбусов. Зависает моя аорта.
Аониды хлюпают носом и ждут аборта.

А чего бояться, если к поручню тело липнет,
Но на символ – опять – не реагирует мое либидо?

Все, наверное, к лучшему – мой компас в норме,
Иногда (все реже) кивает на женские ноги,

Но в такой жаре плоть похожа больше на мясо,
А я сам – на индуса, пытавшегося сломаться,

Изменив ахимсе. Насмешливо кружат мухи,
Издеваются, твари, над родовыми муками

Истекающего слюной и потом горе-поэта.
И отчаянье трётся в мозгу: ах, лето,

Лето красное, как кефирно-солнечные ожоги,
Отпусти меня, не дави меня своим желтым,

Выплесни тело из города, из бетонной твоей удавки.
И я даже выживу. Если дождусь от тебя подарка.

Я чужим слезам часто бывал причиной.
Отворял им бессмертную душу ценою в чирик.

Создавал себе повод о нас не думать —
И со мной даже в парке осеннем бывало душно.

Убегал от правды, рядился в красные платья —
И в который раз уже осенью разучился плакать…

Так что дождь за окном – хоть какой-то (дешёвый) повод
Не смотреться в зеркало и видеть оттуда подлость.

Пить свое молоко, чесать пятерней в затылке,
Успокаивая себя тем, что таких нытиков в мире тыщи —

Как в тумане – капель, как в парке – листьев.
Мне б смириться, но… Я продолжаю злиться

На себя, на осень – на любимое время года,