Николай Игнатков - Приумножающий

Там созидая собственной душою.

И в небе там немыслимый стратег…

Ему Аллах придаст особый статус.

Он на земле успел познать успех,

И там, где он неповторимый ракурс.

Бессмертным подвигом при жизни,

Суровым будням дал урок.

И посвящают ему книги,

И тайну скроют между строк.

И обернется правдой время,

Где час секунды обретал.

И позолоченное стремя,

И далеко так ускакал.

Догнать тогда ветра пытались,

Метели пыльные мели.

И люди заново рождались,

У той божественной земли.

Меняя мир себя меняя,

Он рай построил на земле.

От края той земли до края,

Путь отыскал в кромешной мгле.

Там, где песок впитал глоточек влаги,

Оазисом пустыня зацвела.

И сколько сил… И сколько там отваги,

Чтобы страна в народе ожила.

И дел нерукотворных гонит время,

Метал, цемент и светится стекло.

И жизнь сама живет в кого-то веря,

От веры той становится тепло.

И в небе том багряные закаты,

Несет волна персидская любовь.

Как тяжело народу от утраты,

Ушел давно… А остается боль.

И нищета кругом… Царит разруха…

Он сделал невозможное тогда.

Хватило сил, ему хватило духа,

Дела его бежали как вода.

Дела как ручейки стекались в реки,

А реки в полноводные в моря.

И как видны его теперь успехи,

И жизнь его – как алая заря.

Как знамя возносясь над облаками,

Сплотит в кулак величием народ.

Его дела будут видны веками,

Для мира он останется Восход.

Луна в песках заночевала,

У бедуинского костра.

Она сама еще не знала,

С кем в эту ночь свела судьба.

Там молодой укрылся Заид…

Укрыться вынужден от зла.

И бередил скупую память,

Как мир угаснет без добра.

Борьба за власть срывала маски,

В друзьях скрываются враги.

И выцветали в небе краски,

Сжимали тягостно тиски.

Столь пережить ему досталось…

И вынес он один урок.

Так беспощадно губит жалость,

И высшей силой только Бог.

Пески его учили жизни,

Как победить и выживать.

И в такт коню стучали мысли,

Он не позволит убивать.

И годы, сотканные в сети…

Познавший боль и он эмир.

И не свистели его плети,

Он у народа стал кумир.

Взошла звезда на небосклоне,

Так освещая собой даль.

И он уже сидит на троне,

Дух бедуина – плоти сталь.

Суровый взгляд теплеет к делу,

И закрутилась та спираль.

И укрепил народа веру,

Так высоко подняв мораль.

Свершений пройдённые будни,

Как изменилось все вокруг.

И главным что? Так это люди,

Они его замкнули круг.

И небеса теперь и звезды,

Его соратники в пути.

Объединить он смог народы,

И показал куда идти.

И море плещет в знак волною,

И ветер шепчет, – Молодец.

Он встал великим над страною,

И стал он нации Отец.

В руках своих подняв над сказкой,

Создать сумел тогда страну.

И словом добрым, нежной лаской,

Вершил арабскую весну.

Собрал народ в кулак единый,

Где дух и сила наравне.

И путь его уже незримый…

И гарцевал он на коне,

Поводья сжав рукой суровой,

Лавину двинул перемен.

И жизнь преставав какой-то новой,

Теплом откликнулась взамен.

Гонимый страх в песках забился,

Дыханьем чистым плещет день.

Народ там заново родился…

Не стало больше деревень.

И города врастая в сказку,

В такую сказочную быль.

И он бросал в то счастье краску,

Там, где была сплошная пыль.

И нет таких примеров в мире,

Как власть радеет за народ…

И сделать смог тогда в пустыне,

Свой ослепительный поход.

Взмахнув рукой сады в пустыне,

И взгляд пронизывает даль.

Что было там… Что есть отныне,

Но только нам его так жаль…

Что кровь сворачиваясь в венах,

Кипит… Бушует как прибой.

Он в нас внутри, он в наших генах,

Отец он нации – родной.

Сжигает быль стараний тяжких,

Как высока его там роль.

Людей так мало НАСТОЯЩИХ,

Он Повелитель! Он Герой!

Сомнений тень сквозит умами,

Как невозможное создать?

И небоскребы городами…

Садами стали расцветать.

Закат, когда, меняя силу,

Тихонько превращался в ночь.

Художник бог писал картину,

И красотой стремясь помочь.

Народу что плутал в потёмках,

Влача суровый свой уклад.

И создал он на тех обломках,

На рай похожий дивный сад.

И пальмы в строй… И розы цветом,

Своим пленительным горят.

Все изменив над вечным летом,

И отвести не в силах взгляд.

Тепло зажег в арабских душах,

И совершенные мечты.

И как людей умел он слушать…

Вверх вознося из пустоты.

Таких как он не знает память,

Ему подобных не бывать…

Слова любви так больно ранят,

Народу долго горевать.

Меняют реки берега…

И кто сильней вода иль пламя?

И часто создаем врага,

И невиновного мы раня.

Вонзаем в спину острый нож,

Для торжества… Где справедливость?

И согревая в рюмке ложь,

Забыв совсем… И где же милость?

Куда в стремлении своем…

Мы так спешим скорей на плаху.

И для чего тогда живем,

Коль пожалев свою рубаху?

И мыслей скользких, и шальных,

Ну сколько раз нагонит ветер.

И думать нам за остальных…

Мир на земле совсем не вечен.

Скрывают что-то небеса,

Там у небесного прилива.

Судьба у всех была чиста,

Но зло себя сюда пролило.

И растекаясь в темноте,

Так перемазало словами.

И оказавшись в пустоте,

Мы не найдем себя глазами.

И истин выцветшая бязь,

Вся, зарастая паутиной.

И потерялась время связь,

Все превращается рутиной.

Огням, упавшим не гореть,

Свечам, погасшим – только копать.

И кто посмеет одолеть,

Ты нарисованную похоть?

Заблудших душ лесной туман,

И сырость, мгла или болото.

И правит бал уже обман,

А мы все ждем… Ведь ждем чего-то.

Там облака невидимою синью,

Скрываясь в мироздании другом.

Плывут в дали над призрачною былью,

И им одним известно, что кругом,

Блаженством роз, достоинством фиалок,

В садах где поселилась красота.

И это все шейх Заида подарок,

Его любви к народу… Чистота.

Из сказки он пришел, оставшись былью,

И свет его всегда будет гореть.

Дела одних в глаза въедаясь пылью…

Что сделал он не смеет умереть.

Морской прибой там, где волна не уставала,

И Абу-Даби загорается огнем.

И корабли мигнут вдали совсем устало,

И странный путник вдруг задумался о нем.