Сергей Виноградов - Наследие. Том первый (1967 – 2016)

Пьяницу разгульного,

Чтобы обезумел я

От такой любви.

Может быть, красавица,

Сразу познакомимся

И пойдём с тобой туда,

Где утром соловьи

Признаются трелями

Лишь своим соловушкам.

Я больну головушку

Преклоню к тебе.

Вот уж будет радости

Моей старой матушке

И поклоны Богу будут

И хвала судьбе…

Я твой портрет не сохранил,

Но образ твой перед глазами.

Стихи тебе писались сами,

Жаль не хватило им чернил,

Чтоб сохранить лишь те слова,

Что мы с тобой не досказали

На том заснеженном вокзале,

Но женщина всегда права.

Когда она кричит и плачет

И ничего не говорит,

Сама не знает, что творит,

И уезжает за удачей.

Так и тогда. Последний взгляд.

Последний вздох. Последний выдох.

Последний поцелуй с обидой

Нас друг от друга отдалят,

Как оказалось, навсегда.

А, может, мне всё показалось

И не было того вокзала

И нас с тобою никогда.

Всё это было в чьём-то прошлом

И были мы в нём, но не мы.

Но поезд, что придёт из тьмы,

Закончит всё, как и положено.

Не важно, кто сейчас уйдёт,

Кто от кого сейчас уедет,

Ведь поезд этот не последний.

Сюда он завтра вновь придёт…

Я сбежал не от Вас. Я сбежал от себя.

Нет, увы, не сбежал – попытался.

Не себя, а других безрассудно любя,

Меж собою и ими метался.

Я хотел примирить сразу всех их с собой,

А себя – под чужие запросы.

Каждый день начинал как решительный бой,

На потом оставляя вопросы.

И ночами валяясь в постели без сна,

Я решал их почти до рассвета,

Ну а утром опять начиналась война.

Пусть без жертв, но опять без ответов.

Окончен бал. Все гости разошлись.

Дворецкий в люстрах свечи загасил.

Я Вас на вальс опять не пригласил…

Окончен бал. Окончен день. И жизнь

Вновь потеряла всякий смысл без Вас…

Я пригублю в последний раз бокал

За Вас, за ту, которую искал,

За Вашу красоту и тайну глаз…

Но Вы и бал всё это только сон.

И Петербург. И вьюга за окном

Со мною вместе плачет в унисон…

Возможно, ей сон мой давно знаком.

Мы так устали от войны

В своих завшивевших окопах

И в час недолгий тишины

Хотел бы я в немногих строках

Люблю сто раз тебе сказать

И рассказать, как я тоскую…

Опять письмо не дописать,

Опять германцы атакуют.

Прости, но вдруг не допишу?

Вдруг слово остановит пуля?

И потому я так спешу

И потому пишу я снова

По букве, слову, но война,

Она ведь ждать, увы, не станет.

…Как долго длится тишина!

Письмо к тебе в моём кармане…

А ты всё также ждёшь и ждёшь,

Но только пулю не обманешь.

Письмо ты, может, и прочтёшь,

Когда меня ждать перестанешь.

Когда сама на небеса

Уйдёшь искать меня у бога.

Все проглядишь свои глаза,

Но нас таких там слишком много.

Я в девушке совсем мне незнакомой

Черты увидел Вашего лица

И силуэты полутёмных комнат

Не моего, а Вашего дворца.

И тихие шаги, конечно, Ваши

И робкий поцелуй, конечно, Ваш.

Проснулся я, и мне вдруг стало страшно,

Что этот мир давным давно не наш.

И в этом мире Вы совсем другая

И также, постаревшая, как я,

Но эта мысль меня не так пугает,

Как Ваша фраза: я ведь не твоя…

Необъяснимая тоска

Ко мне приходит каждый вечер.

Из-за любого пустяка

Готов я душу изувечить,

Готов сомнением её терзать,

Покуда будут силы,

Готов себя я изводить,

Готов я изводить чернила,

Писать с тоскою о тоске

Нелепые стихотворения,

А утром снова ждать с тоской

Неповторимые мгновения,

Те, что прошли давным-давно.

И возвратить их невозможно.

Те, что оставили мне ту,

С которой встретиться несложно —

Необъяснимую тоску

И свеч расплывшихся огарки,

И где-то в глубине души

Остатки поцелуев жарких,

И аромат её духов,

И тень изящную на стенах…

Но снова вечер и мой дом

Вновь превращается в застенок.

Из под венца сбежала ты к другому.

Соседки скажут: что ж, всё может быть!

Возможно, им самим давно знакомо,

Как жить и нелюбимого любить.

Но кто-то, может быть, тебя осудит,

И к этому пора готовой быть.

Сказали бы тогда все эти люди,

Как жить и нелюбимого любить…

Ты вряд ли от толпы ждала иного,

Став Гамлетом для них: Быть иль не быть?

Когда любовь мы делаем основой,

Дилеммы нет, как жить нам и любить…

Вы вряд ли помните,

А я ещё всё помню

Тот белый снег

И тот январский день,

Когда в толпе

Людей мне посторонних,

Увидел я случайно

Вашу тень.

Вы промелькнули

Словно приведение,

Души моей коснувшись

Лишь слегка,

Но для меня Вы

Стали наваждением,

Похоже не на годы —

На века…

Я Вас искал.

Смотрел в чужие лица.

Искал, не зная что,

И зная что.

Вы можете, конечно,

Удивиться,

Что так влюбляться

Может вряд ли кто!

Вы вряд ли помните

И даже вряд ли знаете

О том, о ком Вам

Знать не суждено.

Кого любить

Вы сами выбираете.

А я вот выбрал Вас

Давным-давно…

Он от тебя ушёл в сырую осень.

Ты у камина с дочкой вновь одна,

А сердце шепчет: не ушёл, а бросил.

И ты ему, выходит, не нужна.

Ушёл к другой. И это его выбор.

Потом он может сильно пожалеть.

Не просто дверь закрыл. А в вечность выбыл,

Чтоб много лет в своём аду гореть.

Не проклинай. Не вспоминай обиды.

Ведь было с ним и счастья хоть чуть-чуть.

А встретишь с ней его. Возьми для виду

Им улыбнись. И тут же их забудь.

Он сам ушёл давно в сырую осень.

Без разницы – бегом или пешком.

Когда о нём тебя случайно спросят,

Скажи им всем: такой мне не знаком…

Была зима.

И Вы вся в чёрном.

И без вуали

Как всегда…

Была зима.

И я был в чёрном.

И весь в помаде…

Ерунда!

Мы с Вами

Просто так бродили

По снегу белому

Вдвоём…

И даже в чёрном

Находили

Свет истины…

И Вы о нём

Мне ничего

Не говорили.

И я не спрашивал

У Вас.

Мы с Вами

Своей жизнью жили.

И эта встреча

Лишь на час.

Была зима.

Вы были в чёрном.

Я тоже в чёрном был.

И что ж!

А может, правда,

Я немножко

На искусителя

Похож?

Ну, здравствуйте, мадам,

А Вы как были,

Такой же и остались…

Боже мой!

Не уж то Вы меня

Совсем забыли?

А помните,

Далёкой той зимой

Мы были с Вами

В этом старом парке,

Ну а потом

Расстались навсегда.