Сергей Виноградов - Наследие. Том пятый. 2020

© Сергей Виноградов, 2021

ISBN 978-5-0055-5780-3 (т. 5)

ISBN 978-5-0055-2110-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Старинные часы давно сломались —

Давно я их не слышу перестук.

Давно уже без снов ночами маюсь,

Хожу, как тень, и слышу каждый звук

В кромешной темноте и тишине,

А вдруг часы старинные проснутся,

Вдруг они снова вспомнят обо мне

И годы мои прошлые вернутся.

И слышу я, как за стеной стучат

Такие же часы, ещё живые.

Ну, а мои, и в эту ночь молчат,

Свои закончив будни трудовые.

А время и без них идёт вперёд,

Без них мне мою старость отмеряет.

А на столе будильник вновь орёт,

Но я ему давно не доверяю.

Зря он так надрывается, ведь я

Живу теперь по времени иному.

Часы стоят и с ними жизнь моя

Зависла в прошлом, где всё по другому.

Где эти же часы ещё идут,

Где я, как и они, ещё не старый,

Где годы нас пока что не найдут,

А мы их, знаю, проживём недаром.

…А после разбежимся кто куда —

Кто в рай, кто в ад. Кому куда придётся.

Но пусть часы висят здесь как всегда,

А вдруг на них свой часовщик найдётся?

У каждого из нас судьба своя —

Кому быть богачом, кому – калекой,

Но как прожить, чтобы сказали – я

При жизни был хорошим человеком?

Ведь всё равно в ней всем не угодишь,

Хоть век живи, а хоть живи два века,

Но если, уходя, не всех простишь,

То будешь ли хорошим человеком?

А если всем прогнозам вопреки

Ходить в спортзалы, а не по аптекам,

Когда уйдут другие старики,

Каким без них я буду человеком?

Зато никто не станет обвинять

В последнем слове на исходе века

Меня за то, чего им не понять,

Что был при жизни я лишь человеком.

Со всеми недостатками души,

С грехами и с обидами, а тело

Спешило жить, я вместе с ним спешил,

Мне быть последним в жизни не хотелось…

Всё кончится обыденно и просто,

Смерть дань свою собрав, сойдёт на нет,

Но как всегда останутся вопросы

И кем-то не дописанный сонет.

Останутся слова вместо поэта,

Останется бессмертная любовь,

Останется и он. Не здесь, но где-то,

Чтобы когда-то повторить всё вновь.

Творить, страдать и умирая снова,

Успеть три точки в строчке дописать,

Уж если смерть бессмертия основа,

То можно что-то и не досказать…

Бреду по городу уже почти пустому

Во сне своём почти схожу с ума,

А смерть за мной идёт от дома к дому

И имя ей бубонная чума.

Над Нотр-Дамом чёрные метели

И пепел над Парижем от костров.

Не уж то я попал и в самом деле

На пиршество кровавое врагов?

И не укрыться от дыханья смерти

И душу даже в храме не спасти,

Но если вы не верите – не верьте,

Пока её не встретите в пути.

А я проснусь, кошмар забыть пытаясь,

Взгляну в окно – ни птиц и ни людей.

Я долго спал и я ещё не знаю,

Что наяву я скоро встречусь с ней.

…Из века в век приходит смерть однажды

Нас за гордыню нашу наказать,

Чтобы не ждать, когда нас Бог накажет,

И даже Богу будет нечего сказать.

Мы слишком верили пророкам

Совсем не верили себе.

В себе ценили лишь жестокость

И потакали лишь судьбе.

Мы жизнью собственной играли,

Чужую жизнь не берегли

И слишком рано умирали

И по-другому не могли.

Мы на ошибках не учились,

В ошибку жизнь превратив.

И в роль богов однажды вжились,

Себя и Бога удивив.

Но всё кончается когда-то

И вот уж судный день грядёт.

И пандемия как расплата

Нас обязательно найдёт.

Нас обязательно накажет

За то, что делали не то.

И вновь в который раз докажет,

Что перед Богом мы никто…

Просто повезло

Не грусти в минуты роковые,

Всё пройдёт: зима, потом весна.

Ну а мы с тобой ещё живые,

Да и жизнь у нас у всех одна.

Жаль, её мы раньше не ценили,

Не считали дни, как и года.

И совсем не так, выходит, жили,

Жили, как привыкли, как всегда.

Не на то минуты растеряли,

Не на те заботы и дела…

И пока другие умирали,

В нас надежда всё ещё жила,

Что с судьбой сыграем в лотерею,

Ну, а вдруг, как раньше, повезёт?

Проигравших вряд ли пожалеют

Те, в ком совесть первая умрёт.

Но уже не будет всё, как прежде,

Тем, кто выжил, с тем придётся жить,

Принимая жизни неизбежность

Жизнью вновь учиться дорожить

Не своей, а тех, кого нет рядом,

Кто ушёл, быть может, из-за нас…

Мы ведь живы! Что же мы не рады?

…Просто повезло на этот раз!

Теперь моя квартира как тюрьма —

Стены четыре и окно на волю.

Здесь можно всё: сходить, как все, с ума,

Как все ругать себя и свою долю,

А можно попытать и сбежать,

Ведь кроме нас никто здесь нас не держит.

Но я предпочитаю полежать

И просто попытаться быть отверженным,

Отбыть свой срок и вырваться из стен,

Но там за ними вся страна – застенок.

Тогда куда бежать? Да и зачем?

Уж лучше наслаждаться своим пленом.

С утра спешить не надо в магазин

И может подождать теперь работа.

Давай, уйдём навечно в карантин

И превратим наш каждый день в субботу!

Согласен я, но совесть не даёт,

Ей за безделье наше вряд ли платят.

Она от нас совсем другого ждёт —

Насколько нас в безделье нашем хватит.

Десятый день смотрю в своё окно,

А за окном живые ходят люди

И карантин вдруг кончился давно,

Но что-то утром нас никто не будит?..

Иду проторенной дорогой

Уж не один десяток лет,

Вокруг поэтов разных много,

А песен о России нет,

В которых душу разрывала бы

На части истинная грусть

И никогда не забывалась бы

В них неприкаянная Русь.

В которых мы бы ей дарили

К ней бесконечную любовь.

Но мы не то теперь творили —

Много фальшивых фраз и слов

И много клятв пустопорожних

И слишком мало в них души.

А без души жить невозможно,

Ни грех, ни подвиг совершить.

С душою русской не осталось

Теперь поэтов на Руси,

И вместо радости – усталость

От песен пошлых и плохих.

Чем дальше – тем трудней дорога,

Нет сил прорвать весь этот бред —

Поэтов стало слишком много,

А песен настоящих нет…

В монастыри попрятались монахи

За нас, за грешных, молятся с утра…

По городам пустым гуляют страхи

И нет людей сегодня, как вчера…

Мир словно вымер. Только лишь вороны

Галдят на деревах, как и всегда…

На кладбищах команды похоронные

С лопатами снуют туда – сюда…

И мор, и мор, и мор, увы, повсюду,

Ни слёз и ни молитв за упокой…