Евгений Меркулов - Когда уйду…

Вглядитесь, как прекрасны эти лики!
Тут все достойны мрамора, холста.
«Не токмо сдаться, и помыслить – грех великий!» —
Они потомкам завещают сквозь лета.

Вы слыхали, как поют донцы?
Слышали народный глас едва ли.
Соловьи, дрозды или скворцы
Рядом с ними даже не стояли.

Хвалят все кавказские хоры,
Их многоголосья нет чудесней!
Думал так и я до той поры,
Не узнал пока донские песни.

Очарован песней «Сулико»?
Но хоть раз внимательно послушай,
Как звучит свободно и легко
Дискант в нашей «Как под грушей, грушей».

И когда играют песнь донцы,
Без обиды рот закройте, братцы.
Может вы хорошие певцы,
Но с донцами лучше не тягаться.

Ну, что, казак, вернулся? Энто дело.
Я вижу – трохи раненный в живот?
Тут главное, что руки-ноги целы,
А брюхо залатають, заживёт.

А мы уж, не бери, сынок, в обиду,
Подумали – ты сгинул в том бою.
Чай дома заказали панихиду,
Ведь мы письмо отправили в семью.

А ты, гляди, Бог-знат, каким манером,
Ан выжить в энтой каше всёже смог.
И пятерых ерманцев с ахвицером
Ишо сюды с собою приволок.

Своим на радость, а врагам на горе,
Гордиться чтоб могли отец и мать,
Чтоб на твоей груди сиял Егорий,
Командованье будеть хлопотать.

Вот, по пути нашёл твою хвуражку,
Давай-ка, выздоравливай, лежи,
И от меня примикось спирта фляжку,
Да тока санитарам не кажи.

Кисет пропал? Дык энто не потеря.
На, мой возьми, табе чичас нужней.
Вот в лазарете полежишь таперя…
Эх, мне ба отдохнуть, хучь пару дней.

Конька твово не бойся, не обидим.
Запомнит рейд казачий немчура!
Бог даст – тебя в строю ишо увидим.
Ну ладно, поправляйся, мне пора.

Ты корить меня погодь,
Взгляды сбрось косые.
Я ж не Вашеблагородь,
Чтоб делить Россию.

Да, казак, и тем горжусь,
Батя мой раненье
В той, святой войне за Русь
Получил в сраженьи.

Ты мне «сепара» не шей,
Неча хмурить бровки,
Гулевых таких взашей
Шлю без остановки.

Тольки чёткий дай ответ,
Чтоб узрел незрячий,
Признаёшь ты, али нет
Наш народ казачий?

Но о беглых речь опять,
Такжа про сословье
Я смогу воспринимать
Лишь, как сквернословье.

Есть народ, аль пёс цепной?
Для кого оркестры?
Для кого любой ценой
Создают реестры?

Честным будь хучь раз, мигни.
Я пойму в итоге.
Нет? Так Боже сохрани,
Нам не по дороге.

Не признал – виновен сам,
Не убить свободу.
Потому, как казакам
Нету переводу.

С постукалом сторожа
В давешние годы,
От опасности дрожа,
Делали обходы.

Стук будил ночной порой
Даже тех, кто в коме.
– Спите, граждане, отбой!
Всё спокойно в Коми!

Это – ботало, дружок,
Или погремуха.
С ним ходили на лужок
Зорька и Пеструха.

Спит пастух среди дубров,
Прогоняет скуку.
Заблудившихся коров
Он найдёт по звуку.

Два гвоздочка, стремена
И коса с подковою.
Получилась (вот те на!)
Звонница готовая.

Пусть размер её и мал,
Но не это главное —
Перезвон услышал зал,
Люди православные.

Бич ли, хлыст, а может кнут —
Что кому по нраву.
Отразить сумели тут
Дедову забаву.

Друг о дружку рейки стук! —
Слышите, ребята?
А в итоге резкий звук,
Хлёсткий, суховатый.

А вот послушайте, ребятки,
Нижегородскую гармонь.
Здесь голос высшего порядка,
В мехах бушующий огонь.

И музыканты знают чётко,
Мотив услышав призывной, —
Уж коль поёт нижегородка,
Её не спутаешь с иной.

Перед вами гармоян,
Помогите, братцы, —
То ль гармонь, а то ль баян —
Сложно разобраться.

Левый фланг – баянный рай,
Справа – точно, хромка
Ну, давай, дави, играй
Весело и громко.

Инструмент изящный, стройный
Вам, друзья, представить рад.
Продолжает он достойно
Лир колёсных славный ряд.

Хоть работа новой школы,
Но задел богатый —
Может петь он, как виола,
Выдавать вибрато.

Вот рожок из жести скромный,
Мундштучок обычный.
Звук, пускай и монотонный,
Но заметный, зычный.

Петь же громко и протяжно
Для рожка немало,
Так как стрелочнику важно
Подавать сигналы.

Отец в печали горбит спину,
Мать еле сдерживает плач.
Как сообщить, не знают, сыну —
Собаку насмерть сбил лихач.

– Дружка нам не вернуть обратно, —
Сказал отец, кивнула мать.
– Я постараюсь деликатно
О горе сыну рассказать.

И, совладав с засевшим комом,
Заходит в детскую отец.
Сынок склонился над альбомом.
– Ну, что, чем занят молодец?

– Я, пап, рисую, как мы вместе
На дачу едем. Посмотри.
– А что, похоже! Честь по чести,
Но вот собаку-то сотри.

Я подробности кота
Покручу со скуки.
Кот издаст мне, как всегда,
Матерные звуки.

Невелик диапазон
От мяф-мяф до мяу.
Инструмент сей «котофон»
Назовём по праву.

Любимый внук, хороший, умный мальчик
Сказал, склонясь над письменным столом, —
Послушай, дед, мне нужен нижний ящик.
Ты разберись со старым барахлом.

Ну, ради внука я готов стараться.
Он в общем прав, зачем старьё хранить?
И, вынув ящик, начал разбираться,
Тянуть клубок прошедших лет за нить.

Вот этот слайд смотрю на свет,
Он давних дней застывший след,
На нём с супругой я (тогда ещё невеста).
Что слайд сегодня? Барахло?
Но вот на сердце заскребло,
И уложил его я бережно на место.

Кому-то хлам, кому сигнал вдогонку
Тем временам, что унеслись, как дым,
Когда жена была совсем девчонкой,
Когда и сам, как внук, был молодым.

А эти снимки очень пожелтели.
Видать, фотограф явно не мастак.
Узнать героев можно еле-еле,
Но тут мы с мамой, знаю я и так.

А здесь мальчишкой я с отцом
Стою с обиженным лицом,
Насупил брови даже в качестве протеста.
На фото треснуло стекло,
И что, запишем в барахло?
Нет, положу его я бережно на место.