Софья Бабак - ВОКРУГ и ВНУТРИ

Я не узнал себя в зеркале, луже,
Cтекле запотевшем машины,
Исчез из привычной одежды парфюма привычного след,
И люди, которые знали падения и вершины,
Теперь никогда не разделят со мною обед.

Мой якорь оторван и выброшен в синее море,
Он мне показался балластом, свободу душил,
Теперь мне опора – лишь бурные серые волны,
И мир, что под ними, что полон подводных страшил.

Но я
Не могу отыскать в себе страха —
Мне так опостылело берега вдоль ходить,
Я жить не хочу по изданиям альманаха,
Я карты небесные заново буду шить.

Я занимался любовью в парке,
Со сборником Брэдбери, тонущим в мареве солнца,
И там, где у озера лебеди не улетают,
Я помню любовь в виде осени, что не очнётся.
Я занимался любовью в соседнем подъезде,
Пока не забилась в истерике
соседка,
Которой я пятый час излагал стихи,
Глупая, сочла меня за бездельника.
И я за любовью, пошёл заниматься в библиотеки,
И очень успешно, там люди – красивее всех,
Любовь в каждом взгляде,
пылающем жаждою до безумия,
Что вперился в книгу с надеждой на скорый успех.
А помнишь, с тобою мы ночь напролёт
О, как изгибались, под арками,
в самых запрятанных уголках:
Пытались найти в лунном свете все красные звёзды
На крашенных сталинских потолках.
И на подоконниках с старым искусственным светом,
Зимою, под классику, убивая своих любимых,
На окне занимался любовью
Я битый час
Рисовал на морозных стёклах поэмы узоров,
Лишь мною одним различимых.
Тем самым мне вышла поездка на море,
и струны гитары,
задетые волосами, сжатыми в конский хвост,
Я пятнадцатый раз в процессе умер от горя
и песен,
что пошлостью б были, окажись хоть на ноту в мажоре,
У любви – и шипов, и роз.
Я занимался любовью так долго,
Препарировал, перекручивал и разбирал по полочкам,
Что одно упустил,
И однажды сказав, я люблю!
И услышав в ответ, а кого?
Собирал ошалелое подсознание по осколочкам.

Человек, бокал, закат,
Конец бесконечной недели,
Ловцы зеленого луча сидят
недвижимо
И смотрят акварели.
Ночь опускается на город с небоскрёбов,
Целует холодно остывший океан
И там, где солнца раны красные зияют,
Всем объявляет, что зелёный луч – обман.
Я видел! – возгласы звучат
Я тоже!
От мала до велика – всё одно,
Что не бывало, нет и быть не может,
Дороже золота, дороже нам всего.

Ты чувствуешь высоты там, где ветер,
Ты о зиме мечтаешь, где тепло,
И если будет выбор стать любым на свете,
Ты гордо скажешь – господин Никто.

Откуда в тебе столько мыслей
И, знаешь, голода.
Тебе бы лететь птицей, девочка,
Подальше от этого холода.
Тебе бы в ссылку на остров необитаемый,
Кокосом по голове, раз таблетки не помогают,
Тебе бы посылку, с письмом о любви отчаянной,
Такой же, как рвение на свободу, что органы запрещают.
Откуда в тебе столько мыслей о том, что потом?
Не к черту ли?
Шар предсказаний твой оказался простым стеклом.
Терпение дьявола кормит конфетками
С субстанцией чёрной, что тянется целую вечность,
Ты ждёшь уже дольше чем дьявол лакрицей давится.
Чего? Непонятно.
Беспрекословно и безупречно.
Расправь свои крылья и волосы, мысли,
и плечи расправь тоже,
Хотя бы в уставших глазах у меня полетай,
А потом – в кулаке и на ощупь беги на волю,
Повезёт – добежишь.
И по новой свой круг начинай

Ты опять не вписался,
Опять оказался другим,
Не разбит и не сломлен, но снова никем не понят.
Ты сидишь на своём берегу один
И не можешь, не хочешь унять эти волны.
Разбиваться о берег с разбегу
И с новою силой
Бушевать и влетать в те же самые скалы ещё шумней,
Научите, моря, как по капелькам вновь собираться
И точить побережья, где тысячи острых камней.
У меня в животе набирает свой ход цунами,
Накрывает меня с головой, расшибает мосты,
А вчера – полный штиль и одна лишь волна небольшая
Что теперь мне диктует: «не думаешь – не дыши».
День за днём я узнáю всё новые виды:
С бурунами, плавнее, слышнее, а здесь – тишина,
Я смотрю на тебя и во мне набирает свой ход цунами,
Ты не смотришь – о берег разбилась волна.
Ты опять не вписался, опять оказался другим,
У тебя там Девятый Вал, а у них – бесконечная гладь,
Им всё ясно как день, не сбивают их с ног ветра,
А тебе постоянно приходится берег искать.

Доктор сказал, заживет послезавтра,
Компресс с сигаретой туда приложил,
Твой адрес забыла почтовая марка,
Четвёртый бокал голос твой в голове потушил.
Прошло две недели, недуг набирал обороты,
Потрепан дневник полуночными каплями слез,
Ты тысячу раз говорила, что любишь.
Из тысячи, был ли хоть раз всерьёз?
Неспетые песни звучат в голове только громче,
Слова, что не сказаны, крутятся на языке,
И чувства, что так и не были прОжиты,
Я вновь вместе с сердцем покрепче зажму в кулаке.
Ты мне задолжала пять тысяч сердечных прощаний,
Четыреста самых счастливых дней,
Из них пару сотен любимых,
теперь – перепачканных воспоминаний
И сердце одно, что уже не исправит клей.
Календарные листья смягчают биение рваного сердца,
Что невыносимо огромное мне одной,
Как часто мой образ разбудят в тебе килогерцы?
Как часто ты вспомнишь меня, восхищаясь грозой?

Гармония – в дисбалансе,
Я вновь докажу,
отнимая опору у собственной бледной тени,
Как жить, если нечего побеждать?
Если дома спокойствие в воскресение?
И в тех памяти уголках,
Где нашёл ты бездонное наслаждение,
Ты щелчком изощрённых извилин поставишь вопрос,
А спокойствие ли? А сегодня ли воскресение?
А действительно ли до счастья уже дорос?
И ты падаешь, падаешь, за пустоту цепляясь
Под ногами и над головой – неизвестность,
Отсутствие призрака-маяка.
Неустанно асфальт из под собственных ног выбивая,
Ты подумаешь, будто летишь,
Эквилибриум свой найдя.