Сергей Дмитриев - Россия сердце тревожит… Стихи о России и поэзии

Когда же он о родословной
Своей немного разузнал,
Он удивился безусловно
«Крестьянскости» своих начал.
Все предки юноши пахали
И жизни городской не знали
В широтах северных Руси.
И ты, читатель, не проси
Подробностей о той эпохе,
Не ведал их и наш герой.
Всё потому, что давний строй
Исчез в горниле суматохи,
Что всем законам вопреки
Устроили в стране большевики.

Шестидесятый год кончался,
Когда Андрей увидел свет,
Тогда ещё Хрущёв старался
Исполнить ленинский завет
И безо всякого смущенья
Глупил порой до помутненья
Над правдой чистой бытия.
Тогда же жил в стране и я.
В эпоху ту трудился много
Неприхотливый наш народ,
Не зная, что готовит поворот
Ему судьбы капризная дорога
От коллективного труда
Куда-то явно не туда…

Но вы не верьте тем, кто ныне
Хулит без меры старый строй,
В его исчезнувшей картине
Была и гордость, и покой.
Своим величием полна
Жила счастливая страна,
И принималась жизнь такой,
Ведь жизни не было другой.
Андрей своё запомнил детство,
Как цепь приятных перемен,
И не пугал учёбы плен,
А истинных друзей соседство
Дарило радостные дни.
О Боже, память сохрани!

И я забыть никак не в силах
Своих мальчишеских друзей,
Когда в одной ватаге милой
Мы были проще и честней,
Дурили, в городки играли
И никого не предавали,
Храня незримо честь двора.
Была ли это лишь игра?..
Теперь уже не те приметы,
Не те законы и дворы,
Но сколько русской детворы
Эпохой той в душе согреты…
Андрей без скорби и суда
Запомнил школьные года.

Потом пора настала вуза,
Пришла негаданно любовь,
И эта сладкая обуза
Сильней эпох тревожит кровь.
Живи с царём ты, например,
Или в великом СССР,
Глаза лишь страстью заблестят,
Ты забываешь всё подряд.
Так и Андрей, любовь узнав,
Забыл совсем про диамат,
И в этом он не виноват,
Таков, увы, любви устав,
Сильнее он партийного устава.
Я сам об этом знаю, право…

Как мимолётное виденье,
Та первая любовь прошла,
В Андрее пробудив влеченье
Туда, туда, за зеркала,
Где царствует богиня Клио
И где история бурлива,
Ведь несколько бесценных лет
На исторический он тратил факультет.
Его влекли былого метки
И страсть к отеческим гробам,
К походам, битвам и кострам,
Что пережили наши предки,
Пока – считать я не берусь —
Не появилась в мире Русь.

Андрей сметливым оказался
На этом избранном пути,
Подолгу с книгой не прощался,
Пытаясь истину найти.
Постигнув древние начала,
Он перекинулся сначала
На революции разбег,
Потом на весь двадцатый век.
И этот век, кровавый самый
Из всех отпущенных веков,
Скрывал сильнее всех покров
Всеобщей и жестокой драмы.
Чтоб разгадать его, Андрей
Немало тратил сил и дней.

Что он постиг, тогда крамолой
Считалось вредной и чужой,
Витал дух партии и комсомола
Над всеми «сусловской» совой.
Страна же тихо расцветала,
Ни войн, ни бед она не знала,
И свой антисоветский пыл
Андрей на время позабыл.
Он не был глуп и верил свято
В Отечество и даль судьбы —
Лишь миновать бы новые гробы,
В былом же Родина не виновата…
Тем временем промчался выпускной,
И жизнь вела Андрея за собой.

Куда влекло в ту пору вожделенно
Отличников-выпускников?
В аспирантуру – мир наук степенных
Тогда слыл выше всяческих постов.
Андрей, конечно не без блата,
Попал в такую alma mater,
Достаточно сказать, в саму
Аспирантуру МГУ.
О, извини, любезный мой читатель,
Забыл я сделать важный клич,
Что был давно Андрей москвич,
Прописки важной обладатель —
Его строителя отца
Перевели в столицу из Ельца.

Затягивать не следует с рассказом,
Андрей стал вскоре кандидат,
Прошёл проректорским приказом
Уже доцентский он обряд,
А далее – наверняка профессор…
Но вот пришла иная месса:
Всех оглушил, увы, как гром,
Да, перестроечный синдром.
Понятный только Горбачёву
И членам президентских свит,
Страна вдруг сделала кульбит,
Сломав Отечества основу.
Без иноземных войн и драк
Упал, повержен красный флаг.

Андрей – свидетель тайных граней
И, как историк, распознал сполна,
Что силой вражеских стараний
Погибла вдруг великая страна.
Но Родину как мать не выбирают,
Зато её судьбе переживают,
И надо даже в смуте жить —
Андрей решил судьбу переменить.
Он бросился, как в чёрный омут,
В объятья бизнес-кутерьмы.
И, избежав несчастий и тюрьмы,
Он не услышал царственного грома
И заработал первый миллион,
Когда не старше, чем Христос, был он.

О деньги! Что за наважденье
Вы дарите который век.
Без вас ни истины, ни облегченья
На свете не находит человек.
Пока вы рядом, под рукою,
О вас не помнится порою,
Но стоит вам совсем пропасть,
И человек готов вас… красть.
Наверно, это наказанье
За человеческий порок,
Но, Боже мой, какой урок
Даёт нам денег воздаянье.
Андрей урок сей пережил,
Оставшись полон дум и сил.

В противовес всем «новым русским»
Не растранжирил он богатств,
Производителем искусным
Став обиходных многих яств.
И вот ему с деньгами тесно —
Что делать с ними, всем известно, —
Он Думы русской депутат,
А с ним – партийный аппарат.
Мелькает часто на экране,
Как обличительный трибун,
И, зная смысл душевных струн,
Всегда он в самом главном стане…
Политик, бизнесмен Орлов
Известен всем без лишних слов.

А как же личные пристрастья,
Семья, наследники, любовь?
Вот в этом беды и ненастья
Андрея испытала кровь.
Всегда судьбы противовесы
Нам дарят искушенья бесы:
Ты без любви, но ты богат,
Ты счастлив, но деньгам так рад.
Андрей женат был ненароком
Ещё в студенческие дни,
Погасли тех тревог огни
В непонимании жестоком.
Остался наш герой один —
И неужели до седин?

…Вот так, в тревожном самолёте,
Покинув царственный Пекин,
Он думал вновь о повороте,
Что может подарить один
Год не обычного десятка,
А год Вселенского порядка,
Когда тысячелетья пантеон
Оповестит бокалов звон.
И для надежды верный стимул
Дарил ему времён поток.
Совсем недавно Бог иль рок
Ему соблазн любви подкинул,
Он повстречал на рауте посла
Ту, что в Москве его ждала.

Читатель мой, так просто, Ольгой,
Она звалась уж тридцать лет.
И не брани меня подолгу,
Что возраста её раскрыл секрет.
Его она сама не скрыла,
Когда о жизни говорила.
Теперь лукавить ни к чему,
Читателю тем паче самому.
А чем Андрей пленился в Ольге,
Прочтёте в следующей главе,
Где в предрождественской Москве
Закончатся уж скоро толки
Про смену быструю веков
И где нас ждёт так много слов…