Александр Бренер - Фонограф

Мама умирала долго.
А когда-то пекла пироги,
Учила исполнению долга
И привезла в Париж кураги.

Но я ворую курагу получше,
И у меня нету долгов.
Мама, мы с тобой неразлучны,
Но я не хочу твоих голгоф.

Молчи, умирай немо.
И далеко-далеко от меня.
А потом приснись в саду Эдема
Голая, перстом к себе маня.

Где тут птичье молоко?
Прибежала ко-ко-ко
И сказала: – А зачем
Тебе нужен этот jam?

Я ответил ей: – Затем!
Я ответил ей: – За тем!
Я ответил ей: – Zaтeм!
Я ответил ей: – Za tem!

Мой мозг в младенческих пелёнках
Лежал на стойке мясника.
А рядом чёрная печёнка
И красная его рука.

И туша свешивалась свыше —
Нагая туша без башки.
А в тазике в жемчужной жиже
Змеились бледные кишки.

И мяса ломти – для отбивки,
И лёгкие – на бедный вкус.
И кровь – возможно, для подливки?
И сала самоцветный кус.

Ну а сердечко? Где сердечко?
Его не видно тут нигде.
Осталось только лишь словечко
В моей потерянной балде.

Ты алмаз, а я говно.
Ты каркас, а я пятно.
Ты чудесен, а я нет.
Ты телесен, а я – бред.
Ты велик, а я убог.
Ты проник, а я не смог.
Ты вельможа, я – отброс.
Ты пригожий, я – обсос.

Эта птица не поёт —
Эта птица брешет,
Эта птица просто врёт,
Язычишком чешет.

Эта птица чушь несёт,
Извращает пенье,
Эта птица пули льёт,
Вводит в заблужденье.

Эта птица сеет ложь,
Голову морочит,
Её песенки – трендёж,
Лясы она точит.

Эта птица тарахтит,
Пузыри пускает,
Эта птица лишь бухтит
И впустую баит.

Эта птица гнёт муму,
Врёт как сивый мерин,
Служит чёрту самому,
Вякает без меры.

Эта птица льёт хлюзду,
Забивает баки,
Эта птица лепит бзду
И разводит враки.

Эта птица мелет чушь,
Бабушку лохматит,
Извивается как уж,
В наши уши гадит.

Хорошо она галдит,
Пустомеля-пташка,
Только это не смутит
Стихоплёта Сашку.

Пусть хрипит он невпопад,
Пусть поёт не гладко,
Но дороже всех рулад
Правда ему матка!

Если запрут меня в школе,
Я буду звать свою маму.
Если запрут меня в школе,
Выбью оконную раму.
Если запрут меня в школе,
Тут же засну без просыпу.
Если запрут меня в школе,
Я возвращусь к архетипу.
Если запрут меня в школе,
Я напишу 100 романов.
Если запрут меня в школе,
Стану я жрать тараканов.
Если запрут меня в школе,
Я от тоски околею.
Если запрут меня в школе,
Я отсосу Галилею.
Если запрут меня в школе,
Я подожгу её к чёрту.
Если запрут меня в школе,
Сделаюсь мастером спорта.
Если запрут меня в школе,
Я все науки объемлю.
Если запрут меня в школе,
Я прокляну эту Землю.
Если запрут меня в школе,
Буду я анахоретом.
Если запрут меня в школе,
Сделаюсь быстро скелетом.

Я маленький. Я глупый.
Но дайте мне сказать:
– Вы все такие трупы!
Вам нужно это знать!

Я аленький. Я грубый.
Но дайте досказать:
Вы – грязные залупы!
Вам нужно в нужник, блять!

Я – голенький, беззубый —
Хочу совет вам дать:
– Покушайте ююбы,
Поссыте – и в кровать!

Я молюсь Навуходоносору
И Бриджит Бардо!
А ещё Конквистадору
И Годо, Годо!
Я молюсь Семирамиде,
Нефертити я молюсь!
И собачьей Немезиде,
И той девушке по имени Мисюсь!

Я молюсь Вяйнямёйнену
И тебе, Гомер,
И, конечно, гладкому колену
Грустной Клер.
Я молюсь, молюсь ихтиозавру,
Потому что он живой,
И мохнатому кентавру,
Поражённому отравленной стрелой.

Я молюсь Арголикосу,
Лаконикосу молюсь,
И киргизским абрикосам,
И той девушке по имени Мисюсь.
Я молюсь какой-то Филомеле
(Где она сейчас и как?)
И великолепному Емеле,
Ибо он – дурак!

Я молюсь, молюсь, молюсь молитве —
Той, которая покой сулит,
А потом молюсь Ледовой битве
И, конечно, бабочке Лилит.
Я молюсь какому-то Покрову,
Петербургу-на-кровях
И далёкому замолкнувшему рёву
В сталинградских прорубях.

Я молюсь, молюсь сороконожке,
Хоть её боюсь!
И любой швейцарской босоножке,
И тебе, святая Русь!
Я молюсь, молюсь Килиманджаро,
(С детства я ему молюсь),
Ну и Председателю Земного Шара —
Девушке по имени Мисюсь.

Сегодня ночь похож на день,