Андреич - Комедия ангелов

Андреич

Комедия ангелов

© Яньшин В., 2021

© ООО «Издательско-Торговый Дом “СКИФИЯ”», 2021

У меня, родившегося незадолго после Второй мировой войны, замысел этой книги пришёл в неспокойных шестидесятых годах XX века. Вначале было просто видение в масштабе своего окружения, потом внезапно проросли обитатели и других стран – все люди одинаковы по образу и подобию.

Не случайно была выбрана и форма повествования (комедия намёков) и стихотворный размер «Божественной комедии».

Мои персонажи, исключая сказочные образы, люди реально жившие, под своими настоящими именами, иногда слегка изменёнными. Они не замешаны ни в политической провокации, не причастны к властям, они – соль земли, на каком бы континенте ни проживали. А есть группа лиц, которые названы вскользь, и ещё некоторые странные названия, так на то и комедия намёков. Кумекайте в истории, это интересно…

Мои персонажи не из шоу-бизнеса, не игроки на бирже, они же люди хлеба, а не зрелищ, и у них нет никаких метаний в социальном плане. Они никому не известны, кроме близкого окружения, что узнает их по любимым словечкам; но в этом и основная сложность повествования – нечем заманить читателя: ни сенсации медийных персон, ни скандала в благородном семействе. Но так живут миллионы людей во всех странах, создающие те богатства, чем полнится вся наша земля.

Они только намёком обозначают свои страны, но они их сущность и каждый со своим мироощущением. Я прошу читателей, тоже обычных, попытаться принять их. Они совсем не плохие, зато показанная мной возможно спорная альтернатива событий, может, и не сбудется. Хотел бы надеяться, что не всякое лыко попало здесь в строку, и все звёзды обретут свои имена, ведь они же не камни под ногами…

Всем, кто были до нас…

1По высоте уму непостижимой

Ищу проводника в мерцанье лет…

О, где ты, гений, словом одержимый,

Насмешливый и яростный поэт!

Не нужно мне Вергилия другого,

А коль не он, и начинать не след…

Как в книге, мимо города святого,

Сквозь брызги на пустынном берегу

Плывёт челнок упорно и толково;

В него запрыгнуть дерзко я смогу

И так скажу: «Летящих сквозь столетья

Ничто не остановит на бегу.

13Пусть для тебя минуло лихолетье —

Светлы воспоминаний витражи;

За мой прыжок, что точен, как в балете,

К своей звезде дорогу покажи,

Ведь ты же не мираж в пространстве гулком.

А коль не хочешь – прямо и скажи».

«Не рано ли собрался на прогулку? —

Мне кормчий с подковыркой отвечал: —

Во тьме веков и в светлых переулках

Заветный сложно отыскать причал,

Спешить из любопытства на свиданье

Не лучшее из жизненных начал…»

25«Во всём ты прав, – произнесу признанье: —

Когда бы не застенчивость виной

Тому была, то к твоему вниманью

Явился бы давно. Где мудрый Ной

И Одиссей со временем сражались,

Борюсь я с неприметностью земной.

Года плели вокруг свои скрижали,

Их круговерть была мне неясна,

Как будто бы заранее назвались

Места, поступки, даже имена,

Пусть мимолётно попадая в уши,

Но это, согласись, моя вина,

37Что виноват в неправедности службы,

Что доверял видениям своим.

Хотел, чтоб воспаряющие души

Не уплывали в небо, словно дым,

А получали общее признанье,

Как говорили языком одним.

Прости меня за это опозданье

И за громаду молчаливых лет,

Когда я удостоен созерцанья

Давнишнему желанию вослед,

Но умолкаю в суете томленья

И жду в надежде трепетной ответ». —

49Так я закончил пылкое вступленье

И с жадностью в глаза его глядел

Всего одно короткое мгновенье,

Когда решался сущего удел.

«Поехали! Хоть это и непросто,

Но счастья нет, когда томит предел».

«Ужель вот так, без должного знакомства,

Без вышних поручителей, меня

Берёшь, не опасаясь вероломства,

В такую ночь? Пускай при свете дня

Достался бы попутчик, полный лени

Без посоха и даже без коня». —

61Ничуть не опечалился мой гений

И смуглою улыбкой одарил.

«Любителю полночных песнопений

Я предпочту и тысячи кутил,

Не будем же потворствовать разлукам

И не собьёмся с верного пути!

Беру. И буду сам тебе порукой

По прихоти капризного гребца,

Когда того одолевает скука.

Ты не похож на дерзкого юнца,

Хотя такое выбираешь право,

По коему заметно наглеца.

73Да будет так!», – и он челнок направил

Туда, где небо прячет рой светил.

И мы взлетели. И рукою правой

Сам Пушкин наш полёт благословил

Лететь всех дальше, может, наудачу,

Но не щадить своих небесных крыл.

И я поверил в нашу сверхзадачу!

Ещё бы не поверить, пусть когда

Горчайшему в Путивле древнем плачу

Не снилась даже меньшая беда.

Слепы, кому не верится в спасенье —

Россия верит, верила всегда,

85И в этом не бывает исключений.

Пусть даже время трудное придёт,

Но и тогда немыслимых мучений,

Отдав все силы, вынесет народ.

Найдётся ль в мире нация другая,

Что русский люд в терпенье превзойдёт?

91Надеюсь, что об этом я узнаю!

1Полёт беззвучный и неуловимый

Меня привёл в младенческий восторг.

Сатурна кольца пролетали мимо,

И не понять, где запад, где восток…

Но всё умолкло там, где мирно дремлет

Планета наша. «Дивный сей чертог

Меня и ныне трепетом объемлет, —

Промолвил мой задумчивый гребец, —

Здесь по-иному понимаешь Землю,

Как для сокровищ выбранный ларец,

Сосуд для животворных наполнений,

И деву молодую – под венец!

13Да, мало ли ещё таких томлений

У каждого, кто устремится ввысь…

Достанет нам в дороге рассуждений.

Ты голоден. Возьми-ка, подкрепись, —

Он указал на торбу под сиденьем,

Я головой мотнул. – Да не стыдись, —

Добавил Пушкин, – все твои сомненья –

Пустое, коль в пути не хватит сил.

Нехитрое попробуй угощенье,

Пригодное для разных лет и зим —

Ты сам собрался в мой чертог не тронный,

Так выполняй, о чем бы ни просил».

25Летели мы над Северной Короной,

Её жемчужный блеск слегка угас,

Как будто бы подковою коронной

Задел её наш вёсельный Пегас.

А я горбушку ел, кромсая нервы,

И что-то пил, похожее на квас.

«Здесь – всё, что нам знакомо в круге первом, —

Вожатый мой взволнованно сказал: —

Где в меру обезумевший Коперник

В своё полубезумие воззвал.

Зато теперь мы знаем аксиому,