Михаил Андреев-Амурский - Родинки. Лирика

И готовы ли мы
поделиться судьбой
с самым близким
и самым заветным?

В час рожденья, и в час путешествий
в даль без края и бытия,
мы храним в своём сердце столетья,
думы прежних дорог не тая.

Нас запомнят иль позабудут,
но уверены только в одном,
сохранив в себе вербу и душу,
мы счастливыми в вечность войдём.

Здесь вечерами до заката
Мы жили временем одним,
Минувших лет пустые траты
Мелькнули образом чужим.

И после нас оставит берег
Прибоя вечную волну,
И песню дюн усталый вереск
Споет для мира не одну.

Тропа с опавшею листвой
Уводит нас по чаще светлой,
И рук твоих земной покой
Оставлю в сердце незаметно.

Шиповника лесной рубин,
И сосен стройные тела,
Я жил на свете не один,
Со мною наша боль жила.

И пряталась во тьме времён,
Чтобы исчезнуть под волнами,
Меняя множество имён
Под мимолетными ветрами.

Я тебе напишу,
строки лягут волной на бумаге,
и, как утренний свет,
запылает на сердце заря,
мне бы нежность твою
пить до донца, до вечности надо,
чтобы солнце в глазах
ласкало нам души не зря.

Я серебром солёного зюйд-веста
вдруг прилечу из космоса в дали,
увидеть свет чарующего детства
в твоих глазах на краешке земли..

Ничего, даже прошлого, не оставлю себе,
И лечу, в мире брошенный, силой жизни к тебе.
Промелькнули печали в лёгкой дымке судьбы,
И я вновь у причала в ожиданье борьбы.

И не хочется верить в краткость пыльных дорог,
Но придётся измерить светлой юности срок.
Он как ветер надежды надо мной пролетел
И простою одеждой в холода отогрел.

И лихому творенью раскалённых небес
Предпочту твою меру нераскрытых чудес.

Никто не трогает рукой
Меня бессонными ночами,
Предоставляя лишь покой
Душе моей под облаками.

И в незапамятном бреду,
Явившись в мир туманом летним,
Я снова в мир другой уйду,
Искать, что не нашел в обетах.

А мать качала колыбель,
Шепча губами покаянье,
За то, что вечная метель
Судьбу отметила страданьем.

И сердца беспокойный стук,
Как метроном под небесами.
Несет в природу чистый звук,
Храня покой ее словами.

Добрым утром и негой привечаю тебя,
Я как будто бы не был в том краю никогда,
В нём и солнце не бродит, от дождей хоронясь,
И луна колобродит, как вселенский пегас,

Там завесою хмурой тучи прячут дожди,
Бесконечные звёзды в танцах мечут лучи.
Это небо для счастья, или рай для души
Временами ненастно, а порою в тиши,

Ищем взором любимую, подарившую рай,
Сохраним всё терпенье в нашем сердце для тайн.

На Тортуге, пропитанной ромом,
Где искрится песок до небес,
Реют чайки в тропической дрёме,
В ожидании знойных чудес.

Де Эредиа, правнук пирата,
На сегодня – рыбак по судьбе,
Уж он помнит адских ребяток,
Что исчезли в морской синеве.

Были дни на безрыбье, и в штОрмах,
И удача, как свет при луне,
Звон дукатов, зАлитых кровью,
Слезы пленников, спящих во мгле.

Он сегодня никто, позабытый,
Де Эредиа стонет во сне,
А жестокость живет, не убита,
Храмом страха в земной стороне.

Узором яшмы в пене Посейдона
они живут как тысячи миров,
скитаясь меж потоками Тритона
и воспевая нежность и любовь.

А в бесконечном беге под волнами
они меняют образ навсегда,
нам в прошлое их не вернуть словами,
в минувшем растворилась их судьба.

Их много в океанской красоте,
чудес морских, что складывают душу,
когда живём, то выбираем все,
а уходя, мы оставляем сУше.

И берег пополняется судьбой,
в узорах камня открывая сердце,
красивой сказкой радуя прибой,
иль выдавая тусклое бесцветье.

Я в трактир у дороги
после долгих путей
загляну ненадолго
в череде светлых дней.

И спросил я у ветра,
прилетевшего с дюн,
в ком найти мне привета,
я давно уж не юн.

Среди лиц незнакомых,
и в небрежности лет,
глаз прекрасных истома
улыбнулась в ответ.

Но луны монотонный,
убегающий свет,
нам вернул, полусонным,
шёпот дальних планет.

Ты ласкала мне сердце,
у заветной черты,
и оно всё ж надеется,
как надеешься ты.

И под вечными елями,
что дышали весной,
покачал мне куделями
древний старец лесной