Сергей Пашаев - Вот и осень, господа…

Да, мы умеем, пересилив боль,
И в Сирии разборки успокоить…
Но, выиграв неравный с кем-то бой
Уроки очевидные усвоить –
Нам не дано. Из топора – обед.

В избу – сквозь пламя…
И с конём – под стремя.
«Меня ты любишь? Я ведь знаю…».
«Нет…»
Вот так всегда.

Мы ещё поживём немного,
Мы ещё потопчем тропу.
А я вам ещё, слава Богу,
И в любви признаться смогу.

Не разгаданы все ромашки,
И в берёзах не высох сок.
И бежит перо по бумажке,
И на камне не выбит срок.

И живём, и летим, и пишем.
И вино ещё не горчит.
Верим в лучшее. Просто дышим,
Пока сердце в груди стучит.

Он знал, что перешёл рубеж.
Он знал: такое не простится!
Но он плевал, как говорится,
В бандеровский блакитно-беж…

Он просто верил в чудеса.
Во всём творил свою дорогу.
Такие есть. И слава Богу!
Герои… Грустные глаза…

Не век отпущен – миг один,
Но миг пленительный, как счастье.
Склоняю голову – несчастье!
Но он ушёл – непобедим…

Не суждено им до седин…
Таким в истории светиться.
Не всем даны такие лица…
Их мало?.. Да, не он один!

Встретились и расстались
На перекрёстке дорог.
Снова одни остались.
Против я был. Не смог…

За сентябрём – октябрь.
Ну, а потом – метель,
Оттепель, ссоры, слякоть,
Грустная горечь потерь.

Встретились мы, расстались.
Просто морской был бой…
Палубы в дырках остались
Памятью нам с тобой.

Курящие нас учат не курить.
И пьющие – руля остерегаться.
Трусливые – в атаки подниматься.
Не Гамлеты – и воровать, и быть.

Перевернулось всё – наискосяк.
Герои – в строчках,
Пузыри – в аншлаге.
Не плавающий судит – кто моряк.
Забившийся в окоп кричит о флаге.

Я понимаю всё. Я всех прощу.
Нам Бог велел прощать,
Кормить убогих.
Не нужно презирать.
Я им не мщу.
Жалейте их, богатых,
Одиноких…

Ну, не дано им голубей кормить.
Из проруби собак спасать, рискуя.
Не посчастливилось им
Ревновать, любить.
И обжигаться вдруг, на воду дуя.

Обречены, судьбой удручены.
Костёр не разжигали, не спасали.
Себя в атаку с матом не бросали.
Жизнь коротка. Они обречены.

Друг говорит:
– Давай с тобой по сто…
За фотовыставку –
Афган. Мы там бывали…
– Давай. За мир. Где не было АТО.
– И за Союз! Союзу присягали!

Я просто красно-белый офицер.
Полковник я в четвертом поколении…
Они ушли. А я, потомок, цел.
Политики, примите сожаления.

Но я горжусь: один громил Рейхстаг.
Второй… Ему – дорога крымная…
И кажется ему трава полынная
На Де-Буа ковром. А что не так?

Цветы… Какого цвета им цветы?
Как мне судить их и хвалить
из немоты?
Они так верили в счастливую весну.
Но вместе проиграли ту войну.

Тот последний пароход…
Странно. Я ведь помню.
Капитан орёт: «Вперед!
И «концы» рубите!»
А на площади – народ:

– «Что вы? Не губите!»
Я ведь помню. Я там был!
Шаг назад – в столетье…
Я на пароходе плыл
В наше лихолетье…

Ты, княгиня, мне прости,
Что не возвращаюсь.
Я таксист. Вас подвезти?
В вечность? Обещаюсь…

Разложи колоду. Разложи…
Не про завтра – про вчера мне расскажи.
Если угадаешь – заплачу.
И заплАчу. И озолочу.

Разложи колоду про СССР,
Где в квартирах не томил нас мэр,
Где мы, словно вольные грачи…
Что, цыганка, трусишь? Не молчи!

Расскажи мне! Денег мне не жаль.
Что ты плачешь, слёзы пряча в шаль?
– Не томи, красавец! Промолчу.
Я сама за память заплачу…

Мы стоим. Вокзал. Двадцатый год.
Как-то всё у нас наоборот.
Нам повязкой повязали рот.
Мне цыганка тысячу суёт…

«Кажется? Или привиделось,
Что на меня ты обиделась?
Кажется мне? Или снится,
Что между нами – граница?..».

«Кажется, или мы были?
В облаке розовом плыли…
Красные, белые, странные…
Стали мы чужестранными…»

«Тебе-то за что –
Десять лет и Тува?
А мне-то за что –
Без тебя Де-Буа?…»

А у меня тебя и не было.
Так, зацепились на бегу.
Пирог засушен.
Мне бы хлеба бы…
Без хлеба, знаешь, не могу.

А у меня тебя похитили.
Я был уверен – сберегу!..
– Никто не знает?
– Нет… Не видели…
Не пожелаю и врагу…

Под Ханкалой вертушка сгинулась.
Ты застонала: «Боже мой!..»
Бог улыбнулся.
Время сдвинулось.
Не та вертушка.
Я – с тобой…

Перекрести, хоть я не верю.
Ты всё равно меня сметёшь.
Я закрываю окна, двери…
Но ты сквозь потолок войдешь…

Я уезжаю, запрещаю,
Ломиться в память – ведьма ты!
Я ничего не обещаю.
Всё, я молчу до немоты…

Я проклинаю, заклинаю.
Срываясь, матерюсь, грублю.
Я ничего не понимаю.
Одно я понял: я люблю…

Полёвку нужно постирать –
Лежала долго, пропылилась.
Бутылку нужно бы достать,
Давно под настроенье пилось.

И вспомнить всё, и пережить
Все те свинцовые метели,
Они достать меня хотели,
Но не сумели порешить.

Друзьям бы надо позвонить.
Сказать: спасибо, вы спасали!
Вы мне в беде всегда писали,
Не обрывая дружбы нить.

Но я к тебе… Не довелось
Нам все понять и все усвоить.
Семью нормальную устроить…
Ну, не сложилось. Не пришлось.

Полёвку нужно постирать.
Мне в ней спалось.
Мне в ней ходилось.
Мне умирать в ней приходилось
И, выжив, посылать всех в мать.

Напрасно спрятал её в шкаф.
У памяти свои законы…
Весна, капель, орут вороны.
Прости, прощаю… Я не прав.

Бывает поздно – разошлись,
Бывает – годы разлучили.
Повестки оба получили,
Вот даты просто не сошлись.

Я с тобой теперь не спорю.
Я с тобой теперь мирюсь.
Окунувшись в наше горе,
Я теперь тебя боюсь.