Елена Сибирко - На крыльях ветра

Кружилось бурей, затихало.

И ликовал народ,

И всюду свист и крики,

Рукоплескала площадь.

Лишь салюта блики

Все реже и слабее становились.

-«Еще», – кричали люди,– запустите»!

Но затихало все, и площадь шевелилась,

И друг за другом люди расходились.

Как вдруг, огни блеснули вновь,

И будто ливень среди лета,

На публики вопрос ответом

Взлетел последний залп прекрасный:

Печальный, радостный, зелено-красный,

И все вернулось на мгновенье:

И свист, и крики, и смятенье,

Лишь на мгновенье, на мгновенье…

1997 г.

Осень в парке.

Обожженный осени дыханьем,

Парк стоит: красив, но одинок,

Очарован сказочным молчаньем,

Каждый листик-будто бы цветок.

Кое-где, багрянцами блистая,

Кустики застенчиво горят,

А березки «солнцами» сверкая,

Меж собою тихо говорят.

Ветерок по парку пролетает,

Осыпая золотом траву,

И синички песню напевают

Иль про лето, или про зиму.

Гладь пруда, как серебро, темнеет,

Отражая свечки тополей,

На востоке небо розовеет,

Уж не видно стаек журавлей.

Бабье лето расцветает утром,

И блестит в лазурной синеве.

Осень тихо напевает будто

Песню о безбрежной тишине.

1997 г.

Ночь.

Ночь. Луна. Серебрятся деревья.

Мир стеклянный не движим и тих.

Убаюканный ветром забвенья,

Гулко гукнет вдаль филин – старик.

Отряхнулась спросони осинка,

Блестки инея сбросив с себя,

У сугробов из крошечных льдинок

Завтра будет другая кайма.

В царстве льда разноцветных узоров

Синий иней блистает всегда,

Ели старые в вечном дозоре,

Все стоят и не спят никогда.

1998 г.

Посвящение. Р.Е. Дерикот.

По поэзии дивным ступеням

Нас уверенно к выси ведет

Сквозь преграды обид и сомнений

Седовласый поэт Дерикот.

Годы дышат в стихах ее кротких,

И она вместе с ними живет,

Строки ясны в созвучиях четких,

А прочтешь- будто песню поет.

Пусть виски серебрятся туманом,

И блестит кое-где седина,

Внешность часто пугает обманом -

Важно то, что душа молода.

Шестьдесят – уж не так это много,

Только мудрость прибавят года,

Вы живите до ста лет и дольше,

Не старейте теперь никогда.

1997 г.

***

Между летом и зимою

Ты рассеянно стоишь,

Как меж мужем и женою

Счастье хрупкое хранишь.

Ты приходишь так нежданно,

Как последняя любовь,

Радость даришь, как ни странно,

А уйдешь- и грустно вновь.

Осень, ты не долго правишь,

От того и дорога,

В сентябре ты злато даришь,

В ноябре- уже бедна,

Золотая середина -

Твой октябрь, твой венец,

Уж исчезла паутина,

Лету бабьему конец.

1997 г.

Посвящение музыке.

Легенды греческих преданий

Гласят, что сотни лет назад,

Обрек Зевс Музу на страданья

И перенес из рая в ад.

Решенья страшного причиной

Была запретная любовь,

И, прокляв красоту богини,

Изгнал из ада Музу вновь.

Но странствовать она устала,

К земле спустилась с высоты,

Назвалась музыкой – и стала

Мирской богиней красоты.

1997 г.

***

Прелесть осеннего утра -

Листьев пурпурный узор,

Бисером алым расшитый,

Осени дивный ковер.

В нежных алмазах росинок

Дикий блестит виноград,

В золоте платья осинок

Дымкой укутан закат.

А хризантемы-малютки стоят

В багрянце листьев горят,

Будто средь темного неба

Белой звездою горят.

Осень, прекрасна ты в цвете,

И золотою порой

Даришь нам радость рассвета,

Вновь удивляя красой.

1997 г.

Чародейка-осень.

Алым бисером расшиты

Ожерелия рябин,

Ножки их ковром укрыты

Лишь в ветвях листок один.

Сирота – осинка плачет,

Злато листьев растеряв,

Вьюгой платье ее скачет,

Грусть хозяйки не поняв.

Дождь и ветер торопливо

На красу дубов глядят,

Пронеслись, и косы ивы

У корней ковром лежат.

Чародейка – осень пляшет,

Растрепав берез узор,

Только дали догорают,

Словно осени костер.

1997 г.

Зорька.

Алым пламенем сверкая,

Рассыпая перламутр,

Свечка-зорька золотая,

Королева ясных утр.

И кисейным дивным шелком -

Шаль ее из облаков

В свете радужном царицей

Озарила мир кругом.

Иней серебром березки

С ног покрыл до головы,

Чудо-льдинки, будто-слезки

С веток падали в кусты.

Воздух уж зимою пахнет,

И деревья как во сне

В лужах-зеркалах блистают

В белоснежной бахроме.

Позолотою искрится

Мокрый снег, ноябрь идет,

Вихрем в воздухе кружится

Странный темный небосвод.

1997 г.

Книгам.

Лунной пылью буквы на страницах

В мир таинственный опять меня зовут,

С милой книгой, как с родной сестрицей,

Жизнь я проживу за пять минут.

Для меня вы лучшие подруги,

Нет измены в вас, вы преданы всегда,

Вы учители мои, мои вы слуги,

Не покину вас я никогда.

И бывает, страшные обиды

Не могу стерпеть, не закричать

Только в книгах черпаю я силы,

Лишь они способны поддержать.

Сети сладкого обмана нежно

В сказочные страны позовут,

Я не буду вырываться, все забуду,

И с героем книги стану я шагать тут.

1997 г.

Хлебные колосья.

Зарделося янтарным блеском

Зерно пшеницы полевой,

От ноши тяжкой.

С тихим треском

Склонялся колос полевой

Земля заметно холодела,

За осенью придет зима,

И рожь, конечно, не хотела

В полях стоять, как сирота.

Уже мороз грозиться гневом

И дождик капает с утра,

И только дому с теплым хлебом

Не страшен холод и зима.

Роса продрогла, пашни черны,

А это поле, лишь одно,

Вокруг оглядывалось скромно,

Спасти пыталося тепло.

И семена колючек сорных

Колосья хлебные тесня,

Как будто кровь из старой раны,

Грозили, что придет зима.

А рожь печально отвечала:

«Без хлеба не прожить и дня»,

В порыве ветра застонала -

Не верится уж в те слова.

Однако, рожь упорно ждала,

Не веря, но ее мечта

Сбываться потихоньку стала

Уборка закипает там.

А это значит, что надежда

Всегда последней умирает,

А коль уходит, то, наверно,

Кусочек веры оставляет.

Ноябрь. 13 лет.

Мятежная пора.

Звенел мороз, декабрь был прав.

И вдруг- мятежная пора,

Дожди весенние прошли,

А утром паром от земли.

И звонче птицы у реки,

И разбежались ручейки…

Внезапно зимняя пурга

Взметнулась – скатертью снега,

На них холодные ветра

Плетут узор из серебра.

1998 г.

Серебряный мираж.

С каким-то диким вдохновеньем

Смотрю на сказочный пейзаж

И каждым дорожу мгновеньем,

Люблю серебряный мираж.

Зимы хрустальные хоромы

Блистают в свете золотом,

И в кружевах весь мир огромный

И свежесть в небе голубом.

В молочном снеге утопая,

Дремали старые дубы,