Андрей Сметанкин - Стихи покаяния, или Россыпи любви

Люблю тебя сквозь ссоры и разлад,
И не берёт за прошлое досада,
В твоих речах, объятиях – услада,
И не страшны уже ни яд, ни ад.

Да, я люблю, и мне не страшен яд
Чужой молвы и дни живу, как надо,
Твоя любовь приходит, как награда,
И я согрет в лучах твоих стократ.

Весной никто печально не вздохнёт,
Откроет солнцу грудь, хоть жил страдая, —
Судьба пред ним откроется светла.

Никто другой со зла не упрекнёт,
Что прошлый день, в лучах снежинкой тая,
Уходит прочь, и нежится ветла.

Как желчь, приходит к нам разлад,
И, словно ржа, съедает дух досада,
Как дом из снега, рушится услада,
И обжигает сердце горький яд.

Приносят ссоры нам кошмар и ад,
Хоть прочь беги в могилу…
Но не надо,
Ведь за терпением – награда?
Коль не обман, воздастся всё стократ?

Один, возможно, ныне и вздохнёт:
«Какой поэт, и хоть живёт, страдая,
Его любовь, по сути, так светла!»

Другой в сердцах с обиды упрекнёт:
«Сам виноват, судьба его – пустая,
Когда любовь в ней вовсе не жила…»

Ты – злюка, злыдня…
Катится разлад
Меж нами в ссоре.
Тихая досада
Вонзает в сердце нож.
Летит услада
Разбитой головой в кромешный ад.

Готов принять в тот час мгновенный яд,
Не сожалеть.
Себя вести как надо
В ту пору мне?
Ужель мне смерть – награда?
Христос терпел.
Он боль терпел стократ

И смерть осилил Он…
Сегодня не вздохнёт
Какой-нибудь зевака.
Не страдая,
Поймёт ли он, что в муках жизнь светла?

Меня, возможно, кто-то упрекнёт:
«Дурак, супруга, ревностью сметая,
Ломает жизнь, которой не жила…»

Жена, очнись.
Приносит нам разлад
В копилку дней той ревности рассада,
Что чёрту – горе.
Выпала услада
Из наших рук.
Будь ум семи палат,

Всё ж не стерпел бы он тот подлый яд,
Чем полнится душа, порой.
Не надо
Мне тут стенать.
Душа, скорее, рада,
Когда войска обид без дел стоят…

Возможно, жизнь – как черновой блокнот,
Черкаем, пишем, рвём, судьбу листая,
Но жизнь под солнцем, всё-таки, светла.

Не изобрести нам новых букв и нот
От «А» до «Я», от «До» и «до», мечтая.
Понять бы нам себя самих едва…

Любви не страшен, всё-таки, разлад —
Люблю я сердцем и душой.
Досада
Бессильна предо мной.
Меня услада
Берёт и держит до утра.
Пусть ад

Безмолвствует, когда безвреден яд,
Коль любишь и живёшь с женой, как надо:
Любовь и творчество – моя награда,
И я тому в судьбе бесспорно рад.

Моя судьба?
Не всякий и поймёт,
Вздохнёт, покрутит пальцем, упрекнёт:
«Его судьба, как лужица, мутна…»

Неправда всё!
Хоть я живу, страдая,
Пишу стихи в любви, не преставая:
«Моя судьба, как океан, без дна!»

Пусть строят козни ревность и разлад,
Тебя люблю и не страшна досада:
«Ошибся ты; унынье – вот услада,
И по тебе давно скучает ад…»

Вот чепуха!
Любви полезен яд,
Как витамин.
Она возьмёт, что надо,
Иммунитет взрастит – тому награда! —
И станешь ты обид сильней стократ.

И кто-нибудь задумчиво вздохнёт:
«Нельзя любить, на свете не страдая,
Ведь от любви двоих душа – светла!»

Бог даст, уже никто не попрекнёт,
Что, якобы, поэт живёт, витая
В своих стихах, и пишет, как метла…

Приди ко мне, подруга, коль разлад
Вдруг выпал между нами, и досада
Куснула ум.
Но жизнь – моя услада —
Уймёт печаль, и ты увидишь град

Моей любви к тебе.
Иссякнет яд
И станет влагой он, как было надо,
А мой фонтан горячих чувств – награда, —
В душе взрастит чудесный вертоград!

Уже душа в углу тихонько не вздохнёт,
Ведь я люблю, нисколько не страдая, —
Люблю тебя; любовь моя светла,

Как светел сам, со зла не упрекнёт:
«Такой судьбы не встречу никогда я…», 2 2 Переделка строки в заключительной терцине Франческа Петрарки CCV сонета; Собрание сочинений, Москва, издательство «Правда», 1984 г., стр. 195, – автор. —
Когда любовь во мне жила, жива.

Простил меня, Петрарка, и разлад
Сошёл на нет, а с ним прошла досада
В твоих речах – ко мне пришла услада.
Ты был влюблён, а я – люблю.
Пусть ад

К себе закроет двери, сгинет яд,
Восславлю женщину в стихах, как надо,
Где светлая любовь – трудам награда,
Она важней земных щедрот стократ.

Пройдут века, и кто-нибудь вздохнёт:
«Поэт писать не может, не страдая,
И потому поэзия светла».

И следом нас другой не упрекнёт:
«Такой красы не встречу никогда я» 3 3 Повторение строки в заключительной терцине Франческа Петрарки CCV сонета; Собрание сочинений, Москва, издательство «Правда», 1984 г., стр. 195. , —
Лаура наших дней в любви жива!