Любовь Сушко - Мистический лабиринт. Лирика и мистика

21.

Адониса ей Артемида бросит,
Погиб от дикой схватки с кабаном
Любовник Афродиты, только спросит:
– Зачем жестока так сестра, любовь
Она сама отринула однажды
И видеть не могла как любит он.
И ей Гермес в тот горький миг расскажет,
Как мир покинув, Афродиты стон
Разносится по небу и по морю.
– А в каждой капле роза расцвела.
– Да можно жить лишь с этою любовью.
К Адонису богиня подошла.

22.
– Пусть он идет, – Аиду говорила, —
Ведь он вернется все равно назад.
О, как тогда зверела Артемида,
Усилия напрасны, и галдят,
Как птицы в небесах, в лесу до срока
В объятиях Адониса пьяна,
Забыла Афродита даже бога
И голову теряет с ним она.
Но что до гнева снова Афродите,
Когда Адонис в мир вернется к ней,
И зависть свет закрыла, и не видит
Там Артемида радости своей.

23.
Она к Орфею в ярости подходит.
И этот тоже весел и влюблен.
– Но кто жена? – Да Эвридика вроде.
– Недолго веселиться будет он.
И там, где веселилась Персефона,
Там Эвридика милая прошла.
Змея в траве, и падает со стоном,
И снова Персефона поняла,
Что надо бы спасти ее от гнева.
– Охотница не в меру мстит жестоко,
И вот к Орфею птица полетела:
– Ты выведи ее. И бури рокот.

24.
Аид суров, не верит он Орфею,
Но и жену не хочет огорчать.
– Бери ее, иди туда скорее,
Не оглянись, а то она опять
Во тьму вернется, недоверье ранит,
И если ты тогда ее любил..
Торжествовала Персефона рано,
Он оглянулся, деву погубив.
И снова бродит и зовет напрасно,
Закрыты пред Орфеем ворота.
Суров Харон, и не случился праздник
И не спасти прекрасного певца.

25.
Но мстит ей Аполлон теперь жестоко,
Явился Посейдона грозный сын.
– Зачем пришел беспечный и высокий, —
Аид тогда племянника спросил.
– Да, так, устал, нужна мне Персефона,
Я снова не женат, и не влюблен.
И содрогнулся ад тогда от стона
Или от смеха, нет, не понял он.
– Иди и подожди ее за дверью, —
Аид в тот час Тезею говорит.
Подвоха он не понял и поверил.
– И что потом? – Он до сих пор сидит.

26
Но разыскала на земле Геракла
Медея, и к Тезею погнала.
– Освободи, верни его обратно.
– Ты ж не любила. – Но я с ним была.
И вот тогда, от радости хмелея,
Вернулся он в забытый богом мир
И убедился, любит там Медея,
Но быстро та рассталась снова с ним.
И только Персефона свет хранила,
И помогала тем, кто полюбил.
То над землею радостно парила,
То тьму хранила, сколько хватит сил.

27.
Прекраснейшей, – ей яблоко бросает
Вдруг Афродита в скорбный этот час.
– Все это так, она лишь побеждает,
И нет счастливей девы среди нас.
Эрида посмотрела вдруг сердито,
И злая шутка стала торжеством.
– Опомнись, что с тобою, Афродита.
– Должна признать, что победит любовь.
И пусть осветит тьму она навеки,
Мы только куклы глупые пред ней.
И на Олимпе скоро свет померкнет,
А здесь он разгорится лишь сильней.
28.
И снова этой дерзости внимая,
Зевс вспомнил, как в утробе у отца
Суровый брат спокойно засыпает
В преддверии начала и конца.
Но почему горюет победитель,
Ведь если б он тогда весь мир не спас,
То не проснутся даже Афродите,
И места нет Аиду среди нас..
Но есть любовь, во тьме ее сиянье
Весь этот мир сраженный озарит.
И Персефона снова на свиданье
Во мрак к Аиду радостно спешит.

29.
Не потому ли в темноте сегодня
Все таинства свершаются любви?
Я снова слышу песню Персефоны,
И снова вижу, как молчит Аид.
И даже Цербер перед ней немеет,
Дракон ложится преданно у ног,
И яблоко в одной руке алеет
В другой когда-то сорванный цветок.
Пусть торжество любви их освещает,
Пусть Зевс напрасно защищает свет,
Мы мрака ждем, чтоб в мире этих таинств
Страсть и любовь вернулась к нам навек.

Это Анна вернулась из снов и иллюзий
И в реальности нашей решила остаться.
И в печали ее больше света не будет.
Только дивные бабочки кружатся в танце.
А свеча догорает, ее освещая.
Пара строк, и потонет во тьме одиноко.
Только Анна вернулась, нас всех навещая,
И стоит, отвернувшись, устало у окон.

Что поэту еще в этом бешеном мире
Остается. И снова ночная прохлада.
Больше строк и чернил она там не транжирит.
Просто молча в тиши Царскосельского сада
Замирает и знает, что будут другие
В этом мире поверженном строки дарить.
Где-то там, за туманом пропала Россия.
И обманом придется в том мире прожить.

И из вечного сна улыбается Мастер,
Тот, кто снова пришел, чтобы суд свой вершить.
Он уходит во тьму, он уходит в ненастье,
Как легко умереть, и как тягостно жить.
Только белая бабочка в мраке кромешном,
Где огня не зажжешь, и душа догорит
Вдруг сидит на ладони, напомнив о вечном,
И стихи повторяет с улыбкой твои.

Я знаю, что масло разлито до срока,
Что где-то беда стережет нас устало.
Король-звездочет с темным ликом пророка,
Он ждет ее снова, и там, где начало
С финалом сойдется за миг до рассвета,
Уносится Мастер куда-то во мраке,
И лишь Маргарита – ночная комета,
Готова и к балу, и к смерти, и к драме.

Все это зачем? Чтоб роман, догорая,
Опять возродился для нас в этом веке,
Я знаю, что дерзко они умирая,
Рождались, и яркие звезды не меркли.
И только казалось, что там проиграли —
Триумф поражения их окрыляет.
И снова судьба все летит по спирали
К истоку, к прозрению нас возвращает.

И пусть не снимает очки в полумраке
Тот темный, не хочется больше скитаться.
И пусть в этой странной и яростной драме
Нас кот рассмешит и позволит остаться
Собою, ведь мы не хотели с тобою
Метаться, как тени, в порывах стихии,
Мы жили надеждой, мы жили любовью,
Но лунные блики его осветили.
И снова страдает там сын Звездочета,
Достигший и неба и бездны внезапно.
И в этом экстазе мечты и полета
За глыбою мрака летим мы с азартом
К покою? Да нет, не хочу обмануться.
И там, за чертой бытия и сознанья,
Нам в лес заповедный придется вернуться,
Забыв и потери и наши страданья.

Но снова та тайна хранителя Света
Укрыта во мраке и где-то сияет.
И лишь Маргарита – ночная комета,
Их всех от неверия и бездны спасает.