Любовь Сушко - Мистический лабиринт. Лирика и мистика

Рокот пророчеств, отчаянье новой беды.
Души не могут оставить в просторах следы,
Зло и умело, как будто иначе нельзя,
Гелла летела, и тьма поглощала тебя.

И в преломлении снов, в обнажении чувств,
Снова за Геллой куда-то в провалы я мчусь.
Вижу в тумане я контур того корабля,
О капитане мне видно твердили не зря.

Зло и умело и яростно буду спешить,
Следом за Геллой во мраке страстей мне царить,
Тьма расступалась и ширилась яростно вновь.
Гелла летела, как ночь, улетавшая в ночь

Туману столько ведьма набросала,
Что не пробиться к городу иллюзий,
И лишь душа восторженно порхала,
Шарахались в испуге где-то люди,
Кричали дети, словно потеряли
Они дома, и улицы в тумане,
И только птицы в ужасе взлетали,
И где-то исчезали за холмами.

Как ты могла, о, рыжая плутовка,
Хорош твой принц, я это понимаю,
Но старичок шагает так неловко —
Он заблудился, опоздает к даме,
А та стоит все время у окошка,
Но ничего, конечно же, не видит.
– А ничего, пусть подождут немножко,
Никто их нынче больше не обидит.

От чаянья любви такая нега,
Такая радость оттого, что снова,
Бредем мы в полосе прозрачной снега,
И мир так бел, и нежен и взволнован.
И где-то там иллюзии растают,
И больше не останется надежды
На то, что он сегодня не оставит,
И сквозь туман придет ко мне, как прежде.

Свиданье в листопаде назначая,
Украшу этот вальс еще туманом,
Когда душа веселая нагая
Парит от счастья в этом мире странном.
Пусть он ослепнет, и не видит боле,
Как там, на грани темноты и света.
Она парит и больше ей не больно,
От раздраженных взглядов и от ветра…

Там лишь душа восторженно порхала,
Шарахались в испуге где-то люди,
Туману столько ведьма набросала,
Что не пробиться к городу иллюзий,
А в город тот влюбленных лишь пускали,
Там не помогу модные одежды,
И не пробиться тем, кто жил в печали,
И отвергает наготу, как прежде.

О отвяжитесь, гневные святоши,
Когда влюблен, во что бы ни рядился,
Ты самый лучший, радостный, хороший,
Ты выйдя из тумана воплотился.
И пусть вдали красавицы немеют,
И пусть молчат забытые мужчины,
Разоблачившись, Маргарита реет,
Над страстью, как над вечною пучиной….

Укутайте же талии и плечи,
В тумане в листопаде вам так зябко
Одной встречать такой чудесный вечер,
И щебетать, как раздраженный зяблик.
Да, сотни есть прекрасней и милее,
Да с тысячью она и не сравнится,
Но Мастер, лишь на миг столкнувшись с нею,
Уже не смог навеки разлучиться.

Вы ж оставайтесь с носом, о богини,
И кутайтесь в меха зверей убитых,
Вас Маргарита навсегда покинет,
Среди чертей, балов и всех событий,
Пошлет вас к черту, скатертью дорога,
Вам не понять порыв ее полета,
И Велес снова встретит у порога,
Над пустотой несчастных рассмеется.
Туман, туманом, снова о тумане,
И никого в просторе не осталось,
И только нас иллюзия обманет,
А Маргарита, в мир мой возвращалась,
И зеркала разбитого громада,
И сон, а там эротики начало,
Куда-то в пропасть безнадежно манит,
Встречает, усмехаясь, у причала.

Все прелести прельсти и отшвырни,
Там, в бездне этой тайна Маргариты,
И пусть летят твои труды и дни,
Останься где-то кем-то позабытой.
И у тебя останется в тот миг
Печальный Мастер, позабытый миром.
Но как же Мастерам без Маргарит?
Сын звездочета будет злым и сирым

Совсем один, а Мастер твой с тобой
В любой глуши он выживет, я знаю.
Его ведет над пропастью любовь.
Ему луна дорогу освещает.
Он пьет вино, он смотрит в эту даль,
Он женщину прекрасную ласкает,
Откуда и зачем его печаль
Тебя в тревоги дальних грез бросает…

И ты средь звезд и демонов одна
Его не можешь бросить – все тревожно.
Лишь Маргарита Мастеру дана,
Она правдивой может быть и сложной,
Но что ему до правды и до лжи,
Есть лишь роман, где чувства все убиты,
Есть лишь обман, иные рубежи,
И гордый профиль вечной Маргариты.

(Хождение по мукам Маргариты)
С котом скотом с котомкою в руках
Идет куда-то снова Маргарита,
И говорит о том прозренье прях,
Когда душа, воскресшая от быта,
Отстранена – отбыв тот страшный срок,
Что жизнью кто-то дерзко называет,
И вот предел мечтаний – вот итог —
Бродить с котом – скотиной – так бывает.

Но впрочем, люди пострашней, чем скот,
Они порой нас губят и терзают.
Но Маргариту в осень кот ведет.
И радость жизни скоро забывает.
И есть Слова, в которых суд и суть.
И есть поступки, что не убивают.
Ей голову Латунского несут.
Так кот ее коварный утешает.

– Что с вами? – Голова, увы, не та.
– Та Воланду досталась в миг расплаты.
И как беспечна морда у кота,
И все вокруг, я знаю, виноваты.
Кот говорит о сути бытия.
Прогулка, осень, очень грустно что-то.
Где Маргарита бедная моя?
Куда спешит, за бортом все заботы —

О мире и о Мастере тоска,
А он сжимает пепел от романа.
И Воланда изящная рука,
Щеки коснется – холодно и странно.
Последний лист, последний миг и век,
И ничего в реале не осталось.
Хранитель света, вечный мир померк —
С котом скотом там только тень металась.

Тоске по жизни, нет теперь конца,
Терзаниям земным, а там, в покое,
Нет Воланда, и больше нет кота.
Зачем же ей бессмертие такое?
Роман спасти, остаться на пути,
Из рая к аду, и потом зловеще
Ей волосыни —звезды там светили,
Она была среди печальных женщин.

За волосы поднимает Велес вновь,
И где-то среди звезд ее оставит,
И остается и нежность, и любовь,
И таннец Саломеи, там метались
Пилата запоздалые стихи,
Мы встретим снова сына звездочета,
Как трудно по дорожке той идти
В безбрежность грез, и ночь зовет о чем-то

Ей говорит Баюн иль Бегемот
На дубе том, где Лукоморье наше,
И вот она одна туда идет
Сквозь плен и тлен и им еще расскажет
Об осени, о сне и о коте,
Который скот, но как же он забавен,
И звезды снова рвутся в дали те,
Где Лукоморье Велес не оставил.
2

И Маргариты дивная печаль
Для Лады с ладом и в ладу с собою.
Гармония их в тишине встречает,
Ей волосыни этот путь откроют.
Пилат томится, грустный звездочет,
И в звездном вальс кружится округа,
Идет в тумане в ту безбрежность кот,
И Маргарита ждет певца и друга