Алексей Югай - Наброски нового Карфагена

Почему, когда хочется жить,
Кто-то в спину плюется свинцом?
Рвет сплетенную нами нить,
Прикрывая улыбкой лицо.

Почему он пускает нам кровь?
Ему этот приятен обряд?
Отравляет в сердцах любовь,
Добавляя крысиный яд.

Он нахален, он пошл и горд,
Вседозволенно смел в речах,
И считает себя – высший сорт,
Словно небо несет на руках.

Почему мы живем, не поняв,
Желчь обиды мы в ярости льем,
В безнаказанности он почти прав,
В беспощадности почти ни при чем.

Когда увидишь свет иных миров,
Без городов, людей, идей, суждений,
Без тех оков, что нам даны с рожденья,
Вне этой сети заблуждения и слов.

Когда узнаешь, что в пространстве нет пустот,
В невежестве придуманных законов,
Что нам гласят: паденье есть полет,
И мир – хаос без королей и фараонов.

Прекрасен будет свет иных миров
Без городов, людей, идей, суждений,
Там нет оков, что нам даны с рожденья,
Нет сети заблуждения и слов.

Ты жизнь прожил с душой поэта,
Хафиз, ты был и мыслил здесь,
Под этим небом, дивным светом
Родился ты, принесший весть

О том, что все вокруг мгновенно:
Борьба, и слава, и успех,
О том, что узы страсти бренны,
Водоворот плотских утех.

О том, что лесть и славословье
Растут в садах стальных оков,
А принадлежность и сословья
И есть плоды из тех садов.

Что нет цветов определенных,
Неправильных в природе форм,
Нет абсолютом наделенных
И абсолютных вечных норм.

Все смешано и все размыто,
И мы как путники в пути,
Хотим обресть то, что сокрыто,
И потерять, чтоб вновь найти.

И вроде вдруг интуитивно
Нащупав вдруг ногами твердь,
Мы о любви поем наивно,
Неся кругом войну и смерть.

И о душе поем, и вечном,
И в оде миру между строк
Готовим снова свой клинок,
И ставим на приклад насечки,
И чистотой зовем порок…

Ты жизнь прожил с душой поэта,
Хафиз, ты был и мыслил здесь,
Но в этом небе, в этом свете
Нужна ли нам благая весть?

Если сердце пустует, зачем ты одна?
Переплетами книг и подруг рассуждений,
Зачем пеленою окутана сна?
Переулки сомнений и хитросплетений.

Зачем нужна радость иль грусть в пустоте?
Нет красок, и блеклы цвета всех картин,
Запутавшись в вечной мирской суете,
Нет сил к покорению горных вершин.

Поешь, но о чем?! Вот и лету конец.
И каждый твой вздох – это шаг к завершенью.
Где тот, кому ты подарила венец,
Дарила любовь и дарила прощенье?

Смотри, ты ли это, и что за налет?
Твоя современность как грязь на стекле.
Оставь эту тень, растопи этот лед,
Мы будем петь песнь о любви и весне.

Здравствуй, Хафиз! Я опять изливаю,
Бумага, наверное, стерпит но мы,
Мы как встарь в пустоте блуждаем,
Летящие, мажущие холсты.

Хафиз, ты же знаешь любовь и муки,
На что нам даны эти скорбные дни,
Что делать в изгнании, в долгой разлуке,
Скорбеть и за чашею жизнь хоронить?

Зачем нам любовь, может, мы недостойны
Заветного чувства и дара даров?!
Хафиз, я иду, а вокруг многослойность.
И фальшь голосов, пустота городов.

Хафиз, ты сказал мне – наполни чашу,
И кубок наполнен, но в нем не вино,
В нем смерть и предательство жизни страшной,
Долго смотрящее в тьму окно.

Серое небо, Хафиз, надо мною,
Это сегодня зовут весной,
Боль, натянутая струною,
Раны извечною черной дырой.

Кто мы, Хафиз? Говори, и что значит
То пребыванье пред тронным залом?
Видишь, Хафиз?! Богоматерь плачет!
Был ли хоть миг, чтоб она улыбалась?

Здесь о любви пишут песни и книги,
Как о любви говорить не словами?!
Хафиз, я устал видеть масти и лиги,
В битые стекла вступать стопами.

Наготу моих слов уничтожь иль одень,
Как ты любишь, в свою сеть для пойманных птиц.
Ты любила? О нет, ты ушла в тот же день,
Когда вдруг стала скучной игра чужих лиц.

А сегодня ты снова найдешь свою тень,
Этой власти вкусишь сладкий приторный яд,
Этой ночью приснилась цветущей сирень,
Из искусственных листьев на ней был наряд.

Видимо, этой весною
Зима уже не отпустит.
Я окна глаза закрою,
Рекою останусь в устье.

Еще посижу на закате
И вновь буду ранен рассветом.
Оставлю все пядь за пядью,
Уйдя в последнее лето.

Мне ночью приснились звери,
Они говорили словами.
А утром глазами мерили
С овечьими люди главами.

Спи, воспаленный разум,
Волк, возвращайся в стаю.
Нет, я уйду не сразу,
Я постою у края.

Фальшь интернетно-газетных страниц,
Полюби телевизор, коль ты живешь тут.
Я уже перестал среди множества лиц
Искать чистоту, говорить всему гуд.

Я старался понять сквозь теней миражи,
Что ищете, алчете вы на Земле?
Я пришел к тебе в полночь, ты мне скажи,
Что осталось в твоей прогоревшей золе?

Доиграть свою роль, довести до конца,
Эту ложь, с которой так мягко жить.
В твоем доме находятся сотни зеркал,
Хоть одно отраженье способно любить?!..

Когда ты привык не спать по ночам?
Когда ты привык к темноте съемных метров?
Когда ты привык к нищете, к богачам?
Когда ты привык к наркоманам в подъезде?

Когда ты привык к отраженью витрин?
Когда ты поверил, что так можно жить?!
Ты в плоскость поверхности этих глубин,
Упавший однажды, не смог больше всплыть.

Когда ты привык к распродаже людей?
Привычка – немое слепое безмолвье!
Когда ты стал верить в бред этих идей?
Когда ты стал с этим пространством помолвлен?!

Привыкший однажды смотреть снизу вверх
И втоптанный грязью в запачканный пол,
Ты все извивался, заплеванный червь,
Ведь гордость сковал их заряженный ствол!