Саша Ильин - От боли до любви. Стихотворения

Я выйду из сада под бледной луной,
Шурша обречённо опавшей листвой.
Я плакать не буду,
Я просто забуду,
Я всё позабуду,
Что было со мной.

Я всё позабуду. Всё это пройдёт.
Я снова пойду, куда ночь позовёт.
Прошу вас, не надо.
Быть может, так надо,
Ведь быть с вами рядом
Мне не суждено.

Туманно и не видно ничего.
Лишь капельки растаявшего снега
Ложатся на горячее лицо,
На чьи-то полусомкнутые веки.

Лишь карие усталые глаза
Сквозь пелену тумана и печали
Глядят куда-то вдаль за облака,
Как будто бы там что-то увидали.

Как будто там трепещет, чуть дыша,
Полоска умирающего света,
Как будто чья-то тонкая душа
Томится в ожидании ответа

На вечно существующий вопрос,
На вечно неоконченную тему
И тихо задыхается от слёз
О некогда потерянном Эдеме…

О, долго ль буду я смущаться
Своей телесной нищеты,
В бетонной комнате скрываться
От невоспитанной толпы?

В круговороте дней угрюмых
Лишь о несбыточном мечтать,
Топить печали в долгих думах
И жар любви не замечать?

Смиренно опустивши вежды,
Идти нехоженой стезёй,
Питаясь отблеском надежды
И благодатною слезой?

Хватит, больше я не буду
Душу настежь раскрывать,
Все усмешки позабуду
И не стану вспоминать.
Я очки на нос надену,
Чтобы скрыть огонь очей,
Буду чёрствый, как полено,
И безмолвный, как ручей.
Буду ревностный фанатик
Правил строгих и сухих,
Буду физик-математик
И забуду вольный стих!
Пусть никто и не узнает,
Пусть никто и не поймёт,
Что в душе моей пылает
И так сердце моё жжёт.
Ну зачем им знать об этом?
Ну зачем им нужен я?
В мире много есть поэтов —
Обойдутся без меня!

О дай мне, Боже, не грустить
И сквозь печали улыбаться!
Как это важно: всех простить,
Со светлой искренностью жить
И чистым сердцем оставаться.

В часы тревог и испытаний
Я заповедь одну твержу, —
Без ропота и без стенаний, —
И в ней отраду нахожу.

Блажен изведавший печали,
Он как никто другой поймёт
Всю радость бесконечных далей
Нездешних, неземных красот.

Блажен, кто в жизни одинокой
Так много на земле терял,
Ведь он в душе своей высокой
Для Неба место очищал.

Блажен любивший и мечтавший,
Прощавший тех, кто предаёт.
Коварство мира отвергавший
К Любви и Истине придёт.

И те, друзья мои, блаженны,
Кто эту заповедь хранит,
И в час печали беспредельной
Находит силы для прощенья
И вновь пытается любить.

Нам всем порой приходится несладко,
Мы мечены неласковой судьбой,
И наша жизнь – как белая тетрадка,
Забытая на серой мостовой.

Растрёпанная, грязная, немая,
Затоптанная множеством сапог,
Лежит она в ничтожестве, рыдая,
На краешке непройденных дорог…

А время мчится вдаль, и не измерить
Нам чашу ожидающих невзгод.
Но надо верить, надо всё же верить!
Но надо всё же двигаться вперёд!

И, может быть, не зря мы будем биться.
И, может, чья-то детская рука
Однажды на изорванных страницах
Начертит неземные письмена!

Ночь,
Город накрыла дремота.
Ночь.
Снова плохая погода.
Снег.
Плачет за окнами вьюга…
Я
Выйду из этого круга.

Я
Стены раздвину руками.
Пусть
Крикнут: «Куда с костылями?!»
Пусть
Скажут: «На улице вьюга…»
А
Если мы любим друг друга?

Что,
Если мы оба – похожи?
Что,
Если сквозь стены – не можем?
Что,
Если я тоже – как вьюга,
Но
Только зажатая в круге?

Но
Только за гордые крылья
За-
Жатая в муках бессилья…
Что,
Если я вырвусь из круга?!
Вы
Скажете: «Кончится вьюга»?

Нет!
Просто вы, может, поймёте,
Что
Дело совсем не в погоде,
Что
Просто нельзя без любви…
И
Тут ни при чём костыли!

Наш век провозгласил свободу.
Но несвобода нас сильней:
Мы всё ещё живём под гнётом
Своих привычек и страстей.

Мы – узники. Мы так зависим
От множества пустых вещей,
Что даже жизнь свою не мыслим
Без всех этих земных цепей!

Мы несвободны. Мы не вольны
Жить так, как сердце нам велит:
Как часто нам бывает больно,
Когда в нас совесть говорит.

Нам слишком часто неудобно
Хоть что-нибудь менять в себе;
Мы не свободны, не свободны
Идти наперекор судьбе!..

Как это странно и нелепо:
Свободу ревностно любя,
Быть несвободным – и не ведать
О жалкой участи раба…

Как же могло случиться это?
Как мы могли так угодить
В эти оковы, в эти сети?
В эту «свободу» – не любить?

Нам кажется, что мы свободны
И можем сами выбирать,
Где нам учиться и работать,
Что покупать или продать.

Но я хочу иной свободы:
От злобы, глупости и лжи,
Чтоб жить под вечным звёздным сводом
Во власти правды и любви!

Рассеянный, всегда такой рассеянный,
Привыкший в жизни всё всегда терять,
Не думал я, что буду сам потерянный,
Что буду вскоре сам себя искать.

Что буду я, смущённый и растерянный,
Блуждать средь джунглей каменных сердец
И натыкаться, как щенок потерянный,
Как жалкий и беспомощный слепец,

На каждое красивое движение,
На каждый блеск сияющих зеркал,
Но видеть там чужие отражения,
Но видеть там бесчувственный металл!

И так блуждать в тревоге и смятении,
Стремясь опять к красивым зеркалам,
В надежде там увидеть отражение
Своей души, однако видеть там

Каких-то бледно-призрачных романтиков,
Сконфуженно-задавленных больных,
Поэтов и угрюмых математиков,
Мучительно-задумчиво немых —

Кривые, искажённые видения,
Чужие лица, маски, имена…
Но Боже мой, какое наваждение:
Во всех этих зеркальных отражениях
Нигде не видеть самого себя!

Рассеянный, всегда такой рассеянный,
Привыкший жить беспечно и шутя,
Живу теперь я взрослый и растерянный,
И всё ищу потерянное «я».

Хожу, брожу один по тёмным улицам,
Среди чужых домов и лиц чужих,
И песня здесь моя мне только чудится,
И жизнь моя – как позабытый стих.