Муза Глашатай - Глашатай

Раздался чей-то голос.

– Все оказались правы!

Но, что-то всё ж не поняли Я вижу,

А смысл то каков? И сам продолжил:

– Он в том, как ты применишь,

Дух и материю объединив.

Скажи, какая разница тебе

Курица или яйцо, первично что?

Ну что ж, пошутим,

Так Я тебе скажу:

Яйцо и курица одновременно,

Представь -ка курицу,

А в ней яйцо, оно почти что вышло.

Тут дружно засмеялись все,

Тела их проявились.

– Сейчас явилось что?

Пожалуй, кто?

Уж если точно.

Но не расслышали вопроса,

Все были немного не в себе, в

В себя все помаленьку приходили,

Довольные глядели:

То на себя, то друг на друга.

– Вы что, явились без мозгов?

Снова прозвучал вопрос,

Всё тот же голос.

– С мозгами,

Многие сказали.

– Ну стало быть, бездушны Вы?

Всё тот же задал вновь вопрос.

И началось:

– Как можно?

– Что Вы позволяете себе?

– Почто нас оскорбляете?

– Я тонко организован.

– Я так чувствителен был с детства.

Возмущались, обижались,

Иные говорили:

– Я не чувствителен

Быть может, как иные, однако же

Сказать, что я бездушен – не могу!

Иные просто промолчали.

– Ну что ж, задам ещё вопрос,

Продолжил тот же,

– Возможно, бездуховны Вы?

И снова крики, возмущенья:

– Гуманность мой конёк.

– Я верю в человека.

– Я уважаю человека.

– А я тактичен так,

Другого оскорбить

Себе я не позволю.

Так долго продолжалось,

Ну наконец все накричались,

Успокоились и замолчали.

– Так в чём же дело?

Всё тот же продолжал:

– Коль родились вы телом,

При вас Душа и Дух свой

Яро защищаете,

То стало быть приходим мы

К такому заключению:

Явилось всё одновременно

И развивалось то и это?

Притихли, думают, молчат.

Вот зашушукали,

Всё громче становился шёпот …

– Но мы же о высоком,

О Духе и материи,

Мы во вселенском смысле,

А ты о человеке,

Кто-то неуверенно сказал.

– Знай, что наверху то и внизу,

В масштабе только дело,

Его Вам не измерить,

Экспериментом не проверить,

А чтоб подумали ещё

Добавлю Я, пожалуй,

В энергии всё дело, она

Есть всё, везде, во всём,

Ответил тот же голос.

– А зародилось всё же, что,

Когда вселенные,

Миры все зарождались?

Спросил какой-то физик.

– С чего ты взял,

Что они рождались?

Лишь видоизменялись,

Представь, что не было начала,

В ответ вдруг прозвучало.

Все рты разинули,

Не ожидали, растерялись,

В ступор впали, замолчали.

– Но как же так?

– Не может быть!

Раздались разны голоса.

– Должно начало быть!

Кто-то прокричал.

– У человека, да,

Спроси о том отца и мать,

Кто их породил?

Так пойдёшь, глядишь,

Много что найдёшь

И для себя откроешь,

Вещал всё тот же голос.

– Да я уж сомневаюсь,

Опять сказал кричавший

– Но почему?

Спросил всё тот же.

– Их деды, бабки породили,

А тех прадеды и прабабки,

И дальше тоже, добавил.

И сколь в глубь не иди,

Сколь не скреби,

Всё будет тоже,

А дальше уж не знаю,

Какое там начало?

Сам озадаченный

Сказал кричавший.

– А как Земля, она ж

От взрыва зародилась?

Спросил дотошный.

Вдруг кирпичи

Откуда-то свалились,

Огромной кучею лежат,

Все вопросительно глядят,

Но молчат, сопят,

Пытаясь разобраться,

Откуда взялись не понятно?

Вокруг кучи ходят,

Бородки теребят,

Затылки чешут.

Один не выдержал, спросил:

– Что-то не понятно,

Кто кучу здесь свалил?

– Какой в ней смысл?

И есть ли он вообще?

Другой уж вопрошал,

Затылок разодрал,

Так начесал.

– Ну что ж, задам вопрос,

Ответьте, почему же эта куча

В дом или забор кирпичный

Сама собою не сложилась?

Всё тот же голос вопрошал.

Все разом загалдели

И смысл их ответов был таков:

Не может куча просто так

Сама свалиться ниоткуда

И в дом сложиться.

Строитель нужен дом построить,

И завод, и глина, ну и народ,

Чтобы работать на заводе.

– Ну в общем, если посчитать,

Лоб тёр уж математик …

– Зачем считать?

Спросил тут стихотворец:

Быть может надо воспевать?

– Что? Кучу кирпича?

Уж возмущался химик.

Ну ты друг даёшь!

Кирпич воспеть,

Смеяться будут куры!

– Я не о том,

Пытался объяснить поэт,

Что может быть следует воспеть

Труд и доблесть народа трудового,

А может архитектора какого или

Мудрость Матушки – Природы,

В которой есть всё, что нужно человеку.

Долго спорили, судили,

Много говорили, «воды налили»,

Не мало истин изложили,

Между прочим, несколько

Открытий сделав,

С чего начали уж забыли

И снова вспомнили,

Но не могли остановиться

И вновь до космоса дошли,

Очи воздели в Небеса иные:

– Мы тут решили, что без бога

Не выходит ни шиша,

Меж собою порешили

И часть из нас к согласию пришла,

Лишь атеисты не согласны.

Те в ответ: «Всё ясно,

Пудрите мозги нам своим богом,

Ишь … отговорку приплели,

Ты покажи!», и снова шум и тарарам:

То здесь, то там,

Все накричались от Души,

Столь аргументов привели,

Вагон с тележкой те и эти,

И вновь согласья не нашли,

Как не искали,

Нет соприкосновения во мнениях.

– Да,

Кричат одни.

– Нет,

В ответ другие.

Противоположны мнения!

Уж и науку приплели:

И те, и эти,

И сколько не скребли: лбы, затылки,

Не выскребли единого ответа,

У каждого свой: лоб, затылок,

С различным содержимым,

К различным выводам пришли.

– Нам покажите Бога!

Требуют материалисты,

И очи возвели

И смотрят в Небеса,

Глядели и смотрели, зрели …

Лишь синь Небесную узрели,

Облака и птицы в них.

– Зрите? Покажите!

Тогда мы вам поверим,

А так, я же не дурак,

Сказал тот, кто

Считал себя умнее всех,

Как в прочем и другие,

Коль по отдельности их взять.

– Я знаю!

Вдруг вскричал идеалист,

Но показать я не могу,

Вот так, ну в общем в яви.

Сказал подумав он: «Пожалуй

Дела его Вам покажу!», добавил,

А после огляделся,

Руки в стороны простёр:

– Зрите! торжественно сказал.

И все воззрились на него,

Зрят: так и эдак,

И уж хихикают иные,

И вдруг раздался дружный хохот,

И саркастично уж бросали:

– Себя он Богом объявил.

– Ишь, что он возомнил.

– Спустись на землю.

И всё смеялись, и кричали,

– А может, он «Спасителем»

Себя вообразил?

– Мессия объявился новый …

Другие продолжали:

– Вы посмотрите на него, явился …

Хохотали, чуть животы не надорвали

И щёки уж болят

И нету сил смеяться …

Смущённый же идеалист

Пытался что-то объяснить,

Но в криках, хохоте и смехе,

Они не слышали его

И он уж сдался: