Антон Махнырёв - «Я на черте засечной…»

Я с тобой провожу старый год:
В мокром снеге оленинском ёлки…
Я с тобой провожу старый год:
Ожиданья все, разные – долги…

Я с тобой провожу старый год:
Все волненья, что в сердце столь гулки!
Я с тобой провожу старый год
Препирательств в зигзаг-переулке!

Я с тобой провожу старый год:
Мы пройдём вмиг все наши хожденья…
Я с тобой провожу старый год:
Башен высь, в камышах заблужденья…

Я с тобой провожу старый год:
(Оглянулся он, старый знакомый!)
Я с тобой провожу старый год:
Блеск вод Неро и раж бадминтонный!

Я с тобой провожу старый год:
Все в объятьях твои волхвованья…
Я с тобой провожу старый год:
Перед сценой души замиранья…

Я с тобой провожу старый год.
(Грешной памятью буду я дерзок!)
Я с тобой провожу старый год:
Россыпь лаврских звёзд с номером «Персик»!..

Я тебя заберу в новый год:
(Пусть тревожно интрижит он даже!)
В мыслях, выдохнув, вместе: «Вперёд!..
На рассвете в атаку!..» Что дальше?..

Трёпка гривы ей ветром; выброс страсти как тары;
Нежной негой ночною днём блаженство в угаре…
Краснофлажные губы – сигнал к взятью в Тарусе!
Метротряскоприжатья не продолжились… Трусы!!!

Взволнованно-заворожённый,
Как на посту (ведь не безделка!),
Я в предстоянье у колонны –
Она же надевала сменку…

Ресницы, локоны и рюши
Сплетались в девочке воздушно –
Подумать пошло – душе душно!
Увидеть! – Большего не нужно!

В рутине дня мне проблеск лестный!
Был рад (пусть «отношений» нету!)
Легко через пролёты лестниц
Лететь в сиянье к кабинету!..

Бульдозер разломал колонну…
Не знал еёя. Не узнáю…
Но словно к роднику, к былому
Сквозь чёрствый помрак припадаю!..

Ругань медсестёр нарушив,
Ждун в больнице сел несмело:
«Может, тут подправят тушу…
А душа? – Не их же дело!»

На потеху стыд порушив,
Влез в шедевры (обнаглел он!):
Ждун прорвал картины тушей…
А душа? – Душа болела…

И во сне вздыхала туша,
Лапы заломив, ревела:
«Хоть бы рядом Ждуньи душу!!!»
А поймал Ждун чьё-то тело!..

Я у черты засечной.
С какой я стороны?
Я в Диком поле вечном?
В селениях страны?

Устрою я семейно
Сеннýю серость дня
С посредственной – спокойно –
Там Скот сжуёт меня.

Иль распалюсь я в поле
В конец и без коня,
Взъярю разбой раздолья –
Там Зверь сожрёт меня.

Я на черте засечной
Засел в засаде тут.
Здесь ветви изувечат.
Секут, секут, секут…

Замкнулся года круг необратимо,
В нём сердца голос твой звучал бы без конца:
«Ах!» – сень на Истре Иерусалима,
И в Суздале: «Хорррош!» – от хруста огурца.

Девчонки радость: «Вот он выпал, снег!»
Печаль: «Сбежал во слякоть Новый год!»
И гордость в мая день любимый тот:
«Смотри, идёт бессмертный наш народ!»

Средь будничной любви, о нас забот,
Быть может, так творился б жизни ход…
Прошедший этот, для нас новый, год
Смотрела ты, как без тебя пройдёт…

Звонки последние, звонки прощальные,
Не перекрещены пока вы в «крайние»,
Перестраховки для, в дань суеверию…
Без звона занавес дадут, наверное!

Бегом, шажком (кто как) дойдём до края мы,
Крадётся следом мысль:
Что там, закрайнее?!
Звоночки метят след, звеня, преследуют –
Так всё же дай нам, Жизнь,
Коль есть последние,
Звонки последние – земным (не лётчикам)?!
Усердней, девочка, как в пропись точечку,
С улыбкой, с бантами, звони азартнее!
«Проснись! Последние пришли экзамены!»

Листья склеены в липкие сети.
Отлежавшись, сгниют до скелета.
Веселились весной в чистом свете;
Соблазнив, отлетело лето.

Средь деревьев – стражей покоя,
Склеив в прошлых листах быль и небыль,
Прочь уйду я из жизни зноя
В это страшно-бесстрастное небо.

Чёртова дюжина, чёрная пятница –
Я, ты, Зачатьевский, «кольчужкой» платьице.
Чёртова дюжина, чёрная пятница –
Чёрнокошачья отмашка: «Встречаться нам!»
Чёртова дюжина, чёрная пятница –
Счастья не вышло – согласны на счастьице.
Чёртова дюжина, чёрная пятница –
Чувства усталые, словно в прострации.
Чёртова дюжина, чёрная пятница –
Три года встреч и черта – «Расставаться нам!»
Чёртова дюжина, чёрная пятница –
Вспомнил зачин: тот июль, день тринадцатый…

«Псом Останкинским верным буду –
Поселите там в парке, в будку:
Сторожил чтоб дворец я чутко;
Отгонял забвенья дух жуткий.
Зарыть в парке вам трудно будто?
(Устав, сдохну, схватив простудку)» –
Помечталось вот так с минутку.

Строчу стихов – стежков строчки.
На столе листов источников стопка
(Пока не стоит забвения стопка):
Не поставил в стихах если точки,
Не выспросил если источник,
Строчу дальше (вдруг буду признан?!) –
И тем пришиваюсь я к жизни.

К тому же не знаю я точно
За смертью своих полномочий:
Смогу ль наблюдать за Отчизной?
Вдруг нет? Пришиваюсь я к жизни.

А вдруг увидит мой призрак
Кручину родных на тризне?
Когда гной отчаянья брызнет –
Крепче пришьюсь тогда к жизни.

Сон с мамой – то вещий признак:
«Не надо за мной!» – с укоризной
Она умоляла. (Знак признан.)
Догнал всё ж… Отшился от жизни?