Игорь Фофанов (СТРАННИК) - Время перемен. Стихи и песни

Разбрелись мы в полустанках
Невозвратною порой…
И считаем дни в буханках,
Заслонив кресты звездой.

Разойдутся вдруг все мысли
В гремучем, вспученном уме.
Ночью, днем, что так нас грызли,
Упрекая в нищете.

Постели прогалом ветры,
Заслони дола горой,
Обмани штрафные метры
И представь, что ты – герой.

Не остывший день поделим
Пополам, желанья суть,
В гороскопы, судьбы верим,
Вызывая в ближнем грусть.

В лето канули все судьбы,
Ночь взывала в доброте,
Ах, припасть к молочной груди
И уснуть, как в первом сне…

В квадрате окна отмечалась
Степенность сторон.
Штора мягко сжималась,
Даря ветру поклон.
Часов стрелки меняли
Расторопчивость дня,
А цветы засыхали,
Никогда не цветя…

Короче, всё, что меньше времени
Ну просто «крик», ну просто «миг»,
Ну просто точка всезабвенья,
Всё это просто «Божий лик».

И у пространства есть сомненье:
«Было ли я, иль божий взгляд
Создал меня, моё рождение,
На усмотрение, на свой лад?»…

Не видя дороги, сбивая травы,
Глаза кровью наливая,
Презирая словеса и нравы,
Я иду на звуки лая.
Должна ж быть там доброта,
И она вдруг в мраке солнцем,
Руку ласково лизнёт,
Издали засветит оконцем.
Ночной сумрак отведёт,
У печи заснёт счастливо,
Что пришёл «заблудший» к ней,
А в полях коням игриво,
Плетёт косы соловей…

Ночные, нервные сны,
Всегда ждёшь с содроганием
Где проделки бежевой луны,
Во мраке навязывают «знания».
Где скрежет, взмахом уберешь,
И тьма в лоскутья разорвётся.
И непосильный крест несёшь,
И песнь божественная льётся…
И оттолкнувшись от земли,
Летишь, не боясь разбиться,
Мелодии – голоса вперёд вели,
С эфиром правильнее слиться.
И чтоб, проснувшись, не забыть,
Как просто покорять пространство,
Любовь и нежность уловить,
Зовущих глаз признание и жеманство.
И ложе в травах расстелить…
Когда ж, то было? В прежней жизни?
И пробудившись отделить,
Где явь, а где лишь только мысли…

Искали часто обходные дороги,
Уничтожив за собой все мосты,
Обжигали горшки, говоря, что не боги,
Притуплённо на возгласы шли.

Вперемежку за кружкой, за кистью,
Любовались оттенками дня,
Утешались вкрадчивой лестью,
Моросящих картин сентября.

Ужасаясь «окаянным» дням,
Торопливо котомку схватив,
Через тернии мчались мы к звёздам,
Уловив мирозданья мотив.

Нам бы вырваться от грехопаденья,
Нам бы душу в молитве спасти,
Отделив зёрна от плевел без сожаления,
Протянув к солнцу руки, после долгой ночи…

От капель дождя не прячьте вы лица,
Дождик омоет нестройность души.
Руками взмахните, как крыльями птицы,
Взгляните вокруг – как все хороши.

Лучик прорвался к траве из – за тучи,
Мягко стараясь её поддержать,
Не возводите вокруг только кручи
Растите сады – чтоб оставлять.

Знала печаль, не знала отрада
Про тонкость натуры и холодность рук,
Играть в ностальгию кусочками надо,
Чтоб разорвать приевшийся круг.

Лучик прорвался к траве из – за тучи,
Мягко стараясь её поддержать,
Не возводите вокруг только кручи
Растите сады – чтоб оставлять.

Кто сомневается – выбирает дорогу,
А поверивший, твёрдо идёт,
Все направления стремятся лишь к Богу,
Ведь всё равно к нему попадешь.

Лучик прорвался к траве из – за тучи,
Мягко стараясь её поддержать,
Не возводите вокруг только кручи
Растите сады – чтоб оставлять.

Не хочу,
Наивного взгляда восторга порока, с блудлинкою,
И обещаний невечных, беспечных в саду.
Сравнивать жирное тело «натуры» с былинкою,
Видеть «белую кость» в вашем «замшелом» роду.

Не хочу,
Улыбаться натянуто жалко, когда мне не смешно,
Кланяться в пояс кумирам толпы, в рвении,
Восторгаться дворцам, что достались «сатрапам» грешно,
Ныть при подъеме и распластаться в миге падения.

Я хочу,
Беззвучно общаться с землею и около…
Смотреть вдаль столетий, незримых вокруг,
Лететь в высоте, повторяя движение сокола,
Постигать и мечтать, что постигнув, ты сменишь свой круг…

Я к вам когда-нибудь приду,
Чуть раньше, или чуть позже
В тонах несобранности дня,
В довесок, что сентябрю негоже.

Начнем сюжет в неясности теней,
Что мимо, отражаясь бродят,
Забавно, что уже апрель
И с зонтиками люди ходят.

Чуть-чуть игриво и смешно,
И многоточия не подарок,
Чужая дверь, и мне грешно,
Пилигрима образ жалок.

На стадии момента лет,
И в отчужденности пародий,
Созерцания людских бед,
Я перехожу в разряд рапсодий.

Мне дорог мир вокруг меня,
Обособленный и тайный,
Вскружив остатки сентября,
Рассвета снов, довольно странный…

За разговорами – печаль,
Возврат к поруганному веку,
Воспоминания уплывают вдаль,
Как тень, похожая на человека.

Как ясно и туманно,
Находят люди тысячу слов,
Чтоб казаться филигранно,
В добропорядочности скотов.

Уныло скажет «откровенность»,
В ужимках прежнего кино,
Что всё – вранье, в смысле верность,
И Авель Каина простил давно.

Назад, в пересудных разговорах,
Стремясь очистить копоть дня,
Я так довольствовался в спорах,
Что Бог, по-прежнему, хранит меня…

Я перевернут весь в пространстве
И вижу все, во все вхожу.
Я – мертвый Дик, я – птица в трансе,
Я – в безвременность лечу.

Я – полонез оконных рам,
Бемолем я застрял, сквозя,
В осколках стекол, в юбках дам,
Избытком времени разя.

Не убежал причинный камень
С пращи излюбленно летя,
Причина есть, и есть пергамент,
И тайна есть, и есть дитя.

Не отдалился черный демон,
Он лишь сейчас ушел в туман,
Безмолвен лес, безмолвен Неман
И затаившийся обман.