Николай Некрасов - Кому на Руси жить хорошо. Поэмы

Сатирическая поэма, вобравшая в себя наиболее острые проблемы пореформенной России, представляет собой, по выражению Вс. Соловьева, гротесковую «фантазию современной вальпургиевой ночи». Условная композиция дает повествователю возможность свободно переходить от темы к теме, от одной общественной группы к другой, обращаясь к самым злободневным проблемам времени, изображая чиновников, промышленников, купцов, генералов, плутократов, развратников, гастрономов-эпикурейцев и многих других представителей русской пореформенной жизни. Критик С.А. Андреевский назвал ее «мемуарами необычайно умного человека», а А.М. Скабичевский отметил у Некрасова «краски мрачнее ювеналовских».

Поэма написана в форме фельетона; в следующих одна за другой сценах автор описывает разные группы людей, многие лица из которых были тотчас узнаваемы современниками. Соединяя в отдельных картинах почти документальные факты, бесчисленные торжественные банкеты в честь разных персон (почти все их персонажи – реальные лица) с гротескными их характеристиками, поэт создал колоритные образы современных «рыцарей наживы». Он увидел и выставил на позор отвратительные стороны русского капитализма в то время, когда для многих они еще не проявились достаточно отчетливо.

Сегодняшнему читателю подчас трудно читать текст этой поэмы, созданной почти полтора века тому назад. Она насквозь злободневна: лица, события, документы, городские сплетни, громкие скандалы, конфликты между известными персонами – все то, что современники улавливали сразу, что составляло злобу дня их каждодневной жизни, ушло от нас навсегда и становится интересным и понятным только отчасти и с помощью подробных комментариев.

С осени 1875 г. началось «беспрестанное хворанье», физическое состояние неуклонно ухудшалось, больной не мог спать, мучительные боли временами лишали его способности к любой деятельности. Поездка в Крым осенью 1876 г. по совету доктора Боткина принесла некоторое облегчение, стали возможны пешие прогулки, поездки в экипаже в горы и в Ореанду. Сообщая сестре о жизни в Ялте, о том, что стал немного крепче, Некрасов восклицал: «…кабы не проклятые боли – пропасть бы написал…».

Однако в Ялте работал он немало, писал лирические стихи, которые вошли в книгу «Последние песни». А главное, именно здесь была завершена четвертая часть «Кому на Руси жить хорошо». Текст ее, лишенный, на удивление, каких-либо следов болезни или усталости, поражает силою мысли и яркостью изображения. Один из современников (народник А.Г. Штанге) отметил эту особенность: «Поразительным является тот факт, что «Пир» написан полуживым человеком, над которым уже была занесена неумолимая рука смерти».

К концу 1876 года консилиум знаменитых врачей определил у Некрасова рак кишки. Н.В. Склифосовский настаивал на операции, но больной поначалу от нее отказался и принялся приводить в порядок свои земные дела: написал завещание, официально оформил для Салтыкова и Елисеева статус соредакторов «Отечественных записок», подготовил к изданию книгу стихов «Последние песни», обвенчался с Зинаидой Николаевной.

В первом номере журнала за 1877 год были напечатаны стихи из «Последних песен», среди них стихотворение «Скоро стану добычею тления…», из которого читающая публика узнала о тяжелой болезни поэта. И на него обрушился шквал писем и телеграмм, ни читать, ни отвечать на которые сил у него не было; приходили десятки посетителей, которых тоже не могли принимать.

Однако такой поток сочувствия не мог не радовать поэта, укрепляя его в мыслях о том, что жизнь его не напрасна, а поэзия людям необходима. В начале февраля к поэту пришла депутация студентов нескольких институтов с адресом, в котором выражалось преклонение этой молодежи перед ним, поэтом и гражданином: «Из уст в уста передавая дорогие нам имена, не забудем мы и твоего имени и вручим его исцеленному и прозревшему народу, чтобы знал он того, чьих много добрых семян упало на почву народного счастья. Знай же, что ты не одинок, что взлелеет и возрастит семена эти всей душой тебя любящая учащаяся молодежь русская». Под текстом было 395 подписей. Некрасов с волнением выслушал послание студентов, а потом прочитал депутатам стихотворение «Вам, мой дар ценившим и любившим…», которое не вошло в «Последние песни», и подарил на память листок, на котором было им записано это его лирическое прощание с читателями: «Вам, ко мне участье заявившим в черный год, простертый надо мной, посвящаю труд последний мой!» Лист с автографом поэта, окантованный под стекло, долго висел на стене читального зала студенческой библиотеки Петербургского университета.

После состоявшейся все-таки в апреле 1877 г. операции, которая подарила больному еще несколько месяцев жизни, здоровье его несколько улучшилось. Некрасов мог ходить по комнате, сидеть в кресле, принимал приятных ему посетителей. В начале лета состоялась последняя его встреча с Тургеневым, которая так потрясла обоих, что они смогли только обменяться безмолвным рукопожатием. Живя летом на даче, Некрасов начал диктовать свою автобиографию. В ноябре он получил последний привет от Чернышевского из далекого Вилюйска.

И в эти свои последние месяцы он продолжал сочинять стихи, в которых звучали главные темы его творчества: обращения к родине, к народу, к ушедшим соратникам и к тем молодым, кому предстоит нести в народ «разумное, доброе, вечное», к другу-читателю. И, конечно же, к Музе, служению которой он посвятил себя. К ней обращено последнее стихотворение Некрасова, сочиненное за несколько дней до кончины:

Некрасова не стало 27 декабря 1877 года (по новому стилю 8 января 1878 г.). 30 декабря состоялись похороны его на Новодевичьем кладбище. От Литейного проспекта до Московской заставы гроб несли на руках, а сопровождала его толпа в пять тысяч человек. Так в России не хоронили еще ни одного поэта.

Надежда Тархова