Никола Хобзенский - Полноцветное отражение. Стихи

С мольбой, с последнею надеждой,
Ища защиты и покрова,
С душой израненной, мятежной
К Тебе, Заступница Христова,

Идёт народ. Людское горе
В молитве каждой и поклоне.
И веры, и надежды море
В глазах молящихся иконе.

Скорбит душа. С церковным хором,
Пронзая время и пространство,
Честным прикрытый омофором,
Дух проникает в Божье Царство.

Последнее прибежище.
Дорогой утомлённый,
Наткнулся я на лежбище
Её – в траве зелёной.

В саду давно заброшенном
Плодовые деревья,
Ажиною заросшие,
Стоят, как привиденья.

Плоды на ветках спелые
Никто не собирает
А я-то что тут делаю?
Она, уверен, знает.

Вон не остыло лежбище.
Ушла, меня учуяв.
Для мира быть посмешищем
Отверженным смогу я?

Там на траве отметина.
Всё понял я прекрасно:
«Ушла не зря, приметила —
Слаб духом я, несчастный».

Видно, вскоре что-то ожидает…
То, чего никто ещё не знает.
То, что напророчила тогда
Небо прочертившая звезда.

Перемен сигналы ловит сердце,
В голове опасные виденья.
Бесы посыпают раны перцем,
Доводя порой до исступленья.

Знают все пороки и изъяны,
Помнят, где и сколько наблудил я.
Не дают душонке окаянной
Верою расправить снова крылья

«Неизбежна катастрофа, – шепчут. —
Видим, как измучился болезный.
За хвосты берись скорее крепче.
Все твои молитвы бесполезны.

На руках таких, как ты, не носят
Ангелы. Бог нас к тебе отправил.
Знай, зима всегда сменяет осень,
Нету исключения из правил…»

Видно, вскоре грянут перемены
К лучшему. Не зря так кружат черти.
Бог спасёт! Я верю! Непременно!
Даже за мгновение до смерти.

Обгоняя уснувшее время
(Духом, видимо, был посещён),
Насадил веры новое семя
Молодой фараон – Эхнатон.

У жрецов почитания список,
Неких сущностей, очень велик.
Эхнатона Бог каждому близок,
Виден всем его царственный лик.

Солнца диск отражает сиянье
Лучезарного Бога-Отца,
Дивный свет, через все расстоянья,
Дарит жизнь, проникает в сердца.

Многобожьем Египет пропитан,
Власть сильна древней касты жрецов!
Новой веры адепты убиты.
Иль, спасаясь, бегут от врагов.

Но воззвал Бог назад Моисея,
Чтобы спас от тяжёлых работ,
Угнетенья, побоев евреев…
Начался их великий исход.

Сорок лет по безлюдной пустыне,
Дав законов незыблемый свод,
Прославлял Моисей Божье Имя,
Из рабов создавая народ.

Времена предначертаны, сроки.
Вновь растление в мире и зло.
И тогда, как писали пророки,
Из Египта пришёл Сын Его.

По придавленной снегом траве,
Через серую сырость тумана,
Чётки сжав в ослабевшей руке,
Возвращался отшельник из храма.

Ночь на запад покровы свои
(Многослойных теней покрывала)
С замерзающей мокрой земли,
Уходя, за собой увлекала.

Что терзало, что гнало его?
Горе или болезнь подкосила?
Глупость это была, баловство —
Отказаться от прелестей мира?

Там, в безмолвии горных пещер,
Положившись на Божию милость,
Много трудностей он претерпел:
Неустроенность, голод и сырость,

Обезличены дни: карусель
Гордых помыслов, слёз, покаяний,
Искушений цветных акварель
Не ослабили Бога исканий.

На голой ветке лист увялый
Ещё трепещет на ветру,
Тумана серое забрало
Закрыло бледную луну.

Восток уже не розовеет,
Закат не гаснет кумачом,
Природа мокрая ржавеет,
Лысеют горы за окном.

Пора бы календарь настенный
Сменить. Уж скоро Рождество
В родной России Правоверной,
Но я от дома далеко.

В чужой стране святынь немало.
Надеюсь, мне их благодать
Поможет тёмное забрало
Хоть на мгновение поднять.

В холодной келье батарею
Не топят, видимо, давно.
Два одеяла не согреют.
Сквозит дырявое окно.

Одежда, мокрая от пота,
Сухой не станет до утра.
Погреть ручонки так охота
У печки или у костра.

О, мне б буржуйку и дровишки —
Тепла б клубился фимиам.
В монастырях бывает лишним
Цивилизационный хлам.

Ну как же от закваски фарисейской
Христову Церковь не уберегли?
Нашла она подходы и лазейки.
Ведь дьявол – это вера без любви.

«Когда опять сойду с небес, не знаю,
Обрящу ли я веру на земли?», —
В Писании слова Его читаю,
Они же не о вере, о любви!

Кто в наше время будет всем слугою?
Пороки пышным цветом расцвели.
Как может Церковь биться с сатаною,
Коль в пастырях и пастве нет любви?

«Гордыню прячешь под личиной? —
Сказал мне давеча церковник. —
Уж коль увлекся писаниной,
Про адские мученья помни».

Ещё сказал, предупреждая:
«Не надо мусорить словами.
Душа, поэзией больная,
Не воспарит над куполами.

В броне греха, как рыба в банке…
Омыл бы душу, для начала.
Зачем писать, коль ты не ангел,
А стих далёк от идеала?

Для веры творчество – обуза.
Очисти родничок от мути.
Пегас, судьба, да с арфой муза —
Всё это демоны, по сути».

Сомненья нету, прав ты, отче!
Не муза мне нужна – молитва.
Но в сердце страсть ещё клокочет,
Кисть подготовлена, палитра…

А грязь с холста души не смыта.

Так много нас с израненными душами
Страдает от конфликтов затяжных.
Тропинки заросли, мосты разрушены,
Но мы не восстанавливаем их.

Угли пылают жаром раскалённые —
Осколки от сгоревшего костра.
Как гнойники, обиды непрощённые,
Уродуют духовные тела.