Максим Пыдык - Вселенная на клочке реальности

Бывают люди тёплые, как дом.
Их мир подобен ласковому утру.
От них обычно пахнет мёдом с молоком
И рядом с ними так уютно.

Бывают люди, как простор вольных морей.
Они, как будто пахнут свежевыловленной рыбой.
На их душе – осадок ржавых кораблей.
Их помнишь сразу, резко, глыбой.

Бывают люди тихие, как мудрый лес.
За ними чувство, время, память.
От их души – зеленоватый блеск,
Рассыпавшийся фонарями.

Бывают люди с лицом времени.
Бывает время с лицами людскими.
Бывают маски с выражениями зве́рьими.
Бывают звери с сердцами не по-людски живыми.

Бывают люди осторожные, как аккуратный снег.
Они проходят тихо и невинно.
Бывают люди громкие, как яркий красный цвет.
Они не могут в чём-то быть всегда наполовину.

Бывают люди по призванию врачи,
А по профессии убийцы.
Одних влечёт покой миров разоблачить,
Другим же компас – принцип.

Бывают люди смелые в плену своём.
Бывают робкие в чужой свободе.
Мы очень разные, но день за днём
Нас одинаково съедают годы.

Я тронул рукою молекулу,
Она превратилась в атом.
Я тронул рукою атом,
И он превратился в смысл.
Я тронул рукою смысл,
И он превратился в Бога.

И вот он я здесь стою.
В хлопьях снега.

∞

В мире, где не было когда-то слёз,
Всё было всерьёз,
Но ничто не могло быть серьёзным.

В мире, где не было когда-то снов,
Из ничего появился принцип.

В мире, где Всё было так же, как было,
Ничто не могло не иметь значение Быть.
Оно просто было настолько же Всем,
Насколько Ничем и не было.

В мире, где не было влаги,
Вода стала льдом.
А там, где зима была – паром.
В мире, где не было правды,
Я стал продавцом,
А там, где война была – папой.

В мире, где не было коммерческих слов,
Девственных елей дотронулся снег.

В мире, где с неба падает снег,
Предпочитают носить куртки.
В мире, где на асфальт падает человек,
Предпочитают надеть безразличье.

Я путаюсь между
Себя исключающих принципов.
Я кутаюсь
В свой временный дом.

Дети катались на карусели.
Дети смотрели на мира веселье.
Дети не знали о мире большом.
В их светлом парке всегда хорошо.

Дети играли и спали, сопели.
Дети смеялись, учились, взрослели.
Дети узнали о мире большом.
Дети забыли, как выглядел дом.

Дети рождались, смеялись, сменялись.
Чувством, эмоцией, временем увлекались.
Так много восторгов в мире большом.
Забытьё эйфорическим сном – хорошо.

Дети так быстро в своеволье старели.
Дети страдали, боялись, болели.
Обиду познавшие в мире большом,
Дети искали дорогу в свой дом.

Дети ослепших детей же теряли.
Негодовали, роптали, богов проклинали.
Дети устали в мире большом.
Там лишь на экране всегда хорошо.

Дети скитались,
С календарями сверялись.
В племена собирались,
В цивилизации разрастались.

Дети остались в мире большом.
Стёрся из памяти их тёплый дом.

Человек в окне за окном
Каждое утро
смотрит свой телевизор.
Его любопытная псина
Каждое утро
смотрит с балкона во двор.
Я раздвигаю рукой миллиарды молекул.
Они не нужны мне,
Но очень нужны.

Человек с героином в крови
Мне предлагает спасенье.
Его безнадёжная мать
Её предлагает спасти.
Один мириад любопытных протонов —
Каждый из них наблюдает
Выбора миг.

Человек в отражении зеркал
Мне как будто знаком.
Я видел его миллион дней,
Но не видел его в миллионе ситуаций.
Он руку протянет,
Потрогать лицо моё чтобы.

Человек, у которого правда,
Знает пластику истины.
Не спешит видеть смерть по утрам
И не жертвует в храмы своё снисхожденье.
Я вижу дома не надёжней, чем вера
И веру такую же зыбкую,
Как мой сегодняшний дом.

Человек в окне за окном
Сегодня зовётся соседом моим.
Его неуёмная псина так громко скулит
Утром и по ночам.
Когда ты со мной,
Её лай – он подобен проклятью.
Когда тебя нет,
Он мне напоминает, что я ещё жив.

Порою мне кажется,
Я помню себя.
Словно бы реальность во мне
Отпечаталась калейдоскопом событий.
Капли воды в водопроводе.
Так громко звучат.
Будто бы раньше я их и не слышал.
Я слышал смех дикого поколения —
Не отзывался он обидой во мне.
Кажется, смысл его был
Мне чужд.
Но я жил в том поколении.
И знал, что если направо свернуть,
То убьют.
Мне иногда кажется,
Что я чувствую время.
А время не чувствует ничего.
Я помню, что был здесь
И помню, кем буду.
И весь миллион моих голограмм
Вспомнит себя.

И я проснусь где-то в памяти Бога»

Я видел листок, превратившийся в небо,
А небо потом утонуло в воде.
Однажды свет дня стал беспамятством ночи,
А утром беспамятство стало лучом.
Однажды мой свет подарил мне надежду,
А в сумраке гнева окрасился злобой.
Я видел себя в лучах майского солнца,
Но не видел в объятиях траурных роз.
Я видел свой дом, превратившийся в Память.
И видел лицо своё в блеске софитов —
Оно было чужим.
Однажды лицо моё стало землёй.
А разума важность – молчанием.
Как важность империи сотен людей
Стала дымом, и пеплом, и лавой.
Мы падали с неба на камень,
А тел на всех не хватало —
Мы стали Идеей.
Я видел идеи прекраснее снов,
Что распускались цветами на душах.
Я видел идеи опаснее СПИДа.
Они заражали Мечту поколения.
Прекрасные дети чудовищем стали.
А тёплые матери руки – хлыстом.
Без гнева и страха,
Не зная значения слова Любовь,
Из гнева и страха мы строили дом.
Там водная гладь,
И по ней, как по льду,
Разбегаются листья.
Там мокрый песок,
А на ветки дыхание снега ложится узором.
Там с крыш ледяных на бетон осыпается время.
В движении там непрерывном
Пустое шоссе.

Я обретаю руками форму
И облекаю её смыслом.
Она пригодится
На несколько поколений вперёд.

Я обретаю сознанием принцип.
Последовательностью взаимодействий
Запишу его.
Он станет якорем в калейдоскопе событий.