Евгений Доставалов - Размышления о жизни и смерти. Лирика. Философия. Том I. Собрание сочинений

И пишу, чтоб с ума не сойти.
И хочу я отсюда уйти.
Не пришел мой черед, не сойти
С места, назначенного не мной…
Но пройдет это всё, по пути
Я пройду этот круг за собой.

Лет не мало ты прожил на славу,
Трудился ты честно и сеял добро.
Растил поколенье, дарил всем подарки —
Братьям, соседям.., кидал их в окно.

Помогал несчастным, подавал ты нищим,
Был ты сиделкой больного в кровати.
Работал на славу во благо отчизне,
России великой могучей страны.

Но в мире бесчестном, жестоком и наглом
За труд ты награды не получил.
Но, лишь в Царстве Божием любовь и свобода,
Воздаст Он награду, обретешь ты покой.

Не знаю, что со мною происходит…
Быть может, ностальгия детских лет,
Когда все трудности приходят,
Придти бы к маме, но её уж нет…

Я бы пришел в её объятья,
Как раньше, выплакаться так…
Теперь приходиться держаться,..
Но всё ж без ласки я – никак.

Так трудно всё же взрослым быть,
И память о родных хранить,
Но ради детства нужно жить,
Своим же детям всю любовь дарить!

Скучно и монотонно,
Сухо и многотонно,
Давит так беспардонно
Мало-помалу жизнь.

Работа, деньги, причины,
Еда, сон, обиды, кручины,
Скандалы и руки – в бочины —
Все это такая жизнь.

Вода, соки, водка и пиво…
Смех, так себе, делаешь криво.
И отдых мне кажется дивом.
Как дальше ведет себя жизнь?

Жена, мать, родня и соседи,
Коллеги, живут они в бреди.
И в сердце сумасшедшая леди,
А леди – дурная жизнь!

И, вроде, все кажется мирным,
И сэндвич все более сырным,
И небо озоноводырным.
Та же все это жизнь!

Растет все равно поколенье,
Жует из сои печенье,
Не чувствуя в будущем рвенья
За сущность свою, и за жизнь.

Так жить буду мало-помалу,
Растить детей без скандала,
Кормить их тем, что мне дала
Растленная эта жизнь.

Я не хочу стареть с моей болезнью…
Вот бы здоровым стать сейчас…
Я бы не гадился в постели,
Как некоторые здесь под ранний час.

В уме хочу до девяносто…
А, может, больше я прожить…
Моими ведь мозгами так не просто
Надеяться и верить, всем любовь дарить.

Мне тяжело, хотя еще мне сорок,
А я разваленный старик!
Мне б на работу – я копал, как «боров»…
Руками что-то мастерил.

Но мне судьба домохозяйки,
Воспитывать сына и учить…
О, Господи Всевышний, дай зарядку,
Зарядку человеком быть!

Я знаю многих инвалидов,
И, с группой посильнее у меня —
Они нашли работу многих видов,
С моим же мозгом – мне нельзя!

Пишу в пробелах меж психозов,
Пока припадка нет во мне…
А, так, кому я нужен? Ведь серьезно…
Мне опекунша, говорят, нужна, но где?!

А женщинам я слабо верю —
Прикрылись жалостью своей…
Мне только б пацана, поверьте,
Поднять, чтобы не шел тропой моей!

Дуновение ветра морского
В брызги мелкие разлетался.
Я стоял у обрыва крутого…
И от волн, и от пены морской
Я природой морской восхищался.

Нет сильнее и краше воды,
Что от ветра о скалы бьет волнами…
И с ума я схожу от среды,
И не боясь, я при этом, беды,
Ожидать ведь всего невозможного.

Сейчас почти море все в штиле,
Но подует ветер сильней…
И, снести меня волны на милю,
Они могут – им это по силам.
Но стою я, хоть страх мой больней.

Нет, слабы мы еще перед силами,
Что Земля своей жизнью дает,
Но, и дышим ее ведь приливами,
Духовными, живыми отливами…
Существует в нас жизни полет!

И летим мы за дальними ветрами,
И на горы идем не спеша,
По барханам, по странам неведанным,
С нашей радостью и с нашими бедами…
На Земле в сердце каждом бьется душа!

Всю ночь не сплю, пишу.
Всю ночь в окно дышу.
Всю ночь я думаю о том,
Что всюду ждет меня облом.

Я обломаюсь, как тростник,
Как сук надломленный поник…
Меня обломят, словно куст.
Останусь я в душе так пуст.

Но проросту, я поднимусь,
Я к тучам, я до неба дотянусь.
Ведь вновь обломленный в тот час
Пускает ветви вверх подчас.

И в несколько ветвей идет,
И новая в нем жизнь течет.
Так я надеюсь, всё пройдет,
Меня хорошее всё ждет!

Я должен быть бы рад,
Во мне тревога вкралась.
Мне боязно, как будто гад,
Змея кусать мне сердце стала.

А, может, болен я, иль одержим,
Ведь до сих пор несчастлив…
И совесть мучает, кричит,
Что к радости я не причастен.

Спасибо Богу и жене за сына,
Что взяли у людей чужих.
А, что же я?! Прикрылся тылом…
И мне же стыдно за своих.

Где мужество мое? – В стакане водки.
И, то Господь мне наказал не пить.
И в душу демона заслал тихонько,
Чтоб, если, что – меня крутить.

Так он же крутит и без алкоголя,
Я часто испускаю дух.
С ума сходить – такая доля,
В мозгах, как замкнутый мой круг.

Настроенья нет вообще,
Мне нервы трепят, хоть в борще,
Я настроенье сытости ищу…
Оно, ведь не приходит, и, я пишу.

Писать не знаю я о чем…
О сострадании писал,
Писал о Боге – ни о чем…
И, что в груди моей тревога.

Лишь тупость мыслей
В сердце, на душе моей.
В моей пустынной голове,
В лишайнике, или в траве.

Все мысли разбрелись,
И пустотой прокрались;
Нервозность, вялость,
И сердечная усталость.

Уж слишком долго задержалась
Черна, та полоса осталась.
Где ж вы, все белые штрихи?!
Что в прошлом потерялись и ушли.

А не придут они, я нарисую,
В уме своем всей краской белой.
Всё то, о чём сейчас тоскую…
На жизнь взгляну – и вычеркну пробелы!

Я не славы ищу,
Не признания имени.
Я, лишь только хочу,
Чтобы жили все в мире мы.

В мире счастья, любви,
В мире веры, добра.
Не хочу я крови,
Чтоб стекала со лба.

Чтобы поняли душу,
Как бы понял и я,
Чтобы приняли дружбу,
Как не понял ведь я.