Влад Савинн - Поэзия Навылет

Редактор Людмила Шилина

Дизайнер Елизавета Пуцейко

Муза Екатерина Савина

© Влад Савинн, 2021

ISBN 978-5-4498-3474-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В чем состоит ключевая задача поэта?

Создавать новые смыслы.

Когда поэт создает новые смыслы, он выходит из под абсолютной власти поэзии. И парадокс состоит в том, что все известные нам поэты, как раз те, кто смог выйти из-под губительной власти уже существующих поэтических образов.

Поэт это прежде всего его язык – образный, точный, индивидуальный и яркий.

Я пишу личностные стихи. Абсолютно свои. Рождаюсь и умираю вместе со своими героями. Их дыхание – мое дыхание. В них раскрывается мой характер и распахивается моя душа.

Иногда я пишу собственные стихи, либо читаю чужие, с бокалом виноградного вина в руке. Делая глоток за глотком. Наслаждаясь самим процессом и невероятной красотой русского языка.

Попробуйте. В этом есть какая-то магия.

Я абсолютно уверен в том, что когда-нибудь настоящую поэзию начнут продавать в винных бутиках, как аксессуар к дорогому вину. Потому что поэзия создается не для книжных магазинов. Поэзия создается для людей, у которых есть вкус. И нужна она только им.

Вкус к пище открывает нам дверь в мир высокой кухни. Вкус к одежде – в мир высокой моды. Вкус к слову ведет нас в долину высокой поэзии.

И как раз из-за дефицита в этом мире людей, обладающих хорошим вкусом к слову, у истинной поэзии намного меньше почитателей, нежели у массовой.

В каждое произведение из этого сборника я старался заложить особую силу. Силу, которая поможет выстоять слабым и обрести уверенность – растерявшимся. Силу, которая способна вернуть человеку себя, либо сделать его лучше себя вчерашнего.

Но прежде всего, все свои стихи я наполнял правдой. Правдой крутых характеров, правдой боли и нежности. Правдой жизни.

И если после прочтения этого сборника, вы ощутите на себе эту правду и почувствуете эту силу, я смогу по праву называть себя поэтом.

Влад Савинн

По заснеженным улицам как-то шагал,

Псом бездомным дворами вился я.

В этом городе вырос когда-то Шагал.

В этом городе где-то родился я.

Белокаменных храмов молебный звон,

Леденящих ветров объятия.

Нерожденных поэтов пустынный трон,

И уездных равнин проклятия.

Липкий снег становился в руках водой,

Оставляя предчувствие скверное —

Я вошел в эту странную жизнь с тобой,

А уйду без тебя, наверное…

Я хотел бы сегодня пройтись сам с собой,

Эту чёртову жизнь посчитав опечаткой…

Просто взяв свою детскую руку рукой,

Защищённой от холода взрослой перчаткой.

Посмотреть сверху вниз на того, кто пока

По наивности лет ни в кого не играет.

Кто руками готов был достать облака,

Не страшась ничего, что его ожидает.

Нам бы было о чем помолчать у реки,

Млечный путь наблюдая сквозь звездные дали.

И как утром все также стоят рыбаки,

Как в ту осень, когда мы друг друга не знали…

Я хотел бы вчера пробудиться тобой,

Детских рук не скрывая за грубой перчаткой.

Твою взрослую жизнь снова сделать такой,

У которой не будет ни дня с опечаткой…

Я полюбил кричащих врагов,

Бьющих с неистовой дрожью,

Больше, чем тех, кто с улыбкой богов

Слова заправляют ложью.

Их хлебосольное щедрое «Да»

«Нет» означает чаще.

Ведь это они сдают города

И яд подбирают слаще.

В их слабых руках не видно мечей,

Заточенных фраз не слышно…

Но спины наивных от острых речей

Усеяны иглами пышно.

Я полюбил молчаливых друзей…

Больше друзей мычащих.

В день, когда вдруг оказался один

Врагов посреди кричащих.

Мне кажется…

Я уже умирал,

Возможно, в безлюдной пустыне от зноя…

Или когда Эверест покорял.

А может…

Когда убегал от конвоя.

А может,

За тот страшный миг,

Пугающий грохотом миг,

До новой атаки смертельной

В момент,

Когда тихо молитву читал,

Наверх выползая из ямы траншейной.

А вдруг…

Это я был тогда:

В открытой воде,

В морском том бою,

На плане переднем,

В тот час, когда шхуну пробило ядром,

И именно я…

Оставался последним,

Лежащим на ней с перебитым бедром.

Конечно же, я умирал…

Не раз

И не два —

Над каждой историей,

С каждой строкою.

И вместе с героем моим

Умирала глава

Теперь уже жизни моей,

И тоже…

Придуманной кем-то такою.

Воткнул бы кто-то

Под глаз нам спицу…

Еще бы орден воткнуть под грудь бы…

За то, что в людях мы видим лица.

А надо судьбы…

А надо судьбы…

Мне осталась такая малость…

Докурить сигарету и встать.

Распылить ураганами ярость,

Страх и ненависть ветром раздать.

Вскрыть разрывом густые туманы,

Тишину перерезать клинком,

На трусливых расставить капканы

И отважных засыпать песком.

Свежей кровью наполню каналы,

Заглушу перестуки сердец.

Подпалив боевые запалы,

Долгой жизни приближу конец.

Не услышу я крик о пощаде,

Наплевать мне на жалость и боль.

Умирайте, сражаясь в засаде!

Над собою теряя контроль…