Андрей Саенко - Блины и комья. Важные стихи

И моя другая доля
Сгинет, чёрная, в аду.
Сорок лет ни лжи, ни горя,
Сорок лет с собой в ладу.

А затем, забыв о прошлом,
Но, при этом, не предав,
Я вернусь, вернусь нарочно
В город вымышленных прав

Гарь жевать и нюхать копоть
Трёх магических колец,
Чтобы снова заработать
На билет в один конец.

Там —
крещенский мороз до костей, пар дыхания, наледь и
темнота. Через силу завёлся, мечтая не тронуться,
старичок на колёсах: ему так не хочется на люди,
как двум школьникам в нём, с темпераментом сонных эстонцев.

Тут —
неспешный покой (отчего в нём бываем так редко мы?),
В простынях неостывшие складки играют узорами,
Пахнет ягодным чаем и чуть подгоревшими гренками,
Незажжёнными лампами, недооткрытыми шторами.

Не год пройдёт, не пять, не сто, а – множество,
Хотя и будут люди лезть из кожи вон,
Им не дано достигнуть невозможного:
Не будет дан ответ вопросу кто же мы,
И будем мы воспринимать как должное
Хорошее, как данность нехорошее,
И дети будут вечно неухожены
И делать будут то, что неположено;
Мосты, что мы построим будут сожжены,
Забытые дороги вновь проложены,
Всё, что создали, будет уничтожено,
Вновь восстановлено и приумножено.
Не год пройдёт, не пять, не сто, а – множество,
И будут каждому венки возложены.
Как это всё давно знакомо, боже мой!
И раньше мы,
и нынче мы,
и позже мы.

Я подарил жене билеты
На день рожденья.
И мы пришли упиться светом
На представленье.

В итоге я смотрел «неящик»
Из чувства долга.
Солистку видел из «Блестящих»,
Орлову Ольгу.

Она сидела вся такая,
Такая, в целом,
И всё смотрела не моргая,
И всё на сцену.

«Чума на оба ваших дома»
Тянулась долго.
В партере со своей знакомой
Сидела Ольга.

Потом в антракте очень скоро
Мы что-то съели,
И лица сытые актёров
Со стен глядели.

Спектакль был не динамичен,
И шёл три двадцать,
Но только правила приличий
Велят остаться.

И мы вернулись в ожиданье
Последней части.
Но в этот миг в театра зданьи
Стряслось несчастье.

Зияли дырами печально
Пустые кресла,
Где наших спутниц изначально
Считалось место.

Потом закончился спектакль
Героев смертью,
И я практически заплакал,
Вы мне поверьте.

А вот осталась бы Орлова,
Всё было б лучше,
Не так была б судьба сурова
И горек случай.

Но звёзды все издалека нам
Несильно светят,
А мы лишь мерим жизнь стаканом,
Наверх не метя.

Теперь звезду увижу только,
И в ус не дуя,
Тотчас уйду с концерта, Ольга,
Тотчас уйду я!

«Субполустанки без названий,
Телеги, вросшие в навоз,
Трапеции неровных зданий
(что триста лет уже под снос),
Поля, бесхозно зеленея,
Ни взор, ни ум не манят вдаль:
Взамен пейзажа акварели —
Дорог размытая фекаль.
Меж ними в полуперелесках
По ватерлинию в воде
Недодубки, недоберёзки,
Недодеревья, недоде…
Стоят, как будто через силу,
Растут, самих себя стыдясь…
Над ними воздух синий-синий,
Под ними неизбывно – грязь.
И результатом всех историй —
Себя неправдой не корми! —
Набор несвязных территорий,
Укомплектованных людьми.»

…Так мыслил некогда Радищев,
Стремясь в Москву, как большинство.
А кто отличий нынче ищет,
Не обнаружит ничего.
Хоть Николай, хоть Александр,
Владимир, Дмитрий и Ильич —
Страна упряма, как эспандер,
И неизменна, как кирпич.

Как бы ни было больно,
Как бы ни было сложно,
Всё исторгнется солью,
Всё, что только возможно.

Плачь, печалься и кисни,
Веки три до мозоли,
Чтобы съесть с кем-то близким
Целый пуд этой соли.

Она стоит в окне роддома
С кульком, сопящим на руках,
И мир знакомый – незнакомый:
Всё как и было, но не так,

Совсем немного, но иначе:
Она уже не только дочь,
И радость к ней приходит с плачем,
И с днями путается ночь.

Подруги смотрят на младенца,
Не зная истинной цены,
Они немного иноземцы
Из общей некогда страны.

Их мир не рушился на части,
Им не известно, как на миг
Опустошение и счастье
Соединяет детский крик…

И всё несут в палату розы
И фрукты («я же их не съем!»);
Она как будто под наркозом:
И здесь, и нет её совсем.

И вся реальность нереальна,
И всё – сомнения и страх,
Лишь пусть бы ел и спал нормально
Сопящий свёрток на руках.

Всегда обозначения
Российским поселениям
Давались со значением
Российским населением.

Но многие названия
Затёрлись в повседневности.
Давайте вместе с вами я
Достану их из древности.

В деревне «Волосатово»
Не стоит даром мучиться:
Найти неволосатого
Мужчину не получится.

В деревне «Босоногово»
Хотите, не хотите ли
У босоногих логово:
Не носят обувь жители.

А в городе Заречинске
Легко попасть в колонию
За речь по-человечески:
Здесь речи – беззаконие.

В деревне «Поливаново» —
Как хочешь сей сюжет верти —
Все жители Ивановы
Лишь ровно на две четверти.

А в городке «Оралово»
Чуть что – орут красавицы,
Хоть мужикам «Оралова»
Совсем другое нравится.

В селе «Шпагоглоталово»
Не принято сутулиться,
В селе «Венециалово»
С трудом пройдешь по улице.

В деревне «Пустобрёхово»
В ходу слова опальные,
В деревне «Пустобрюхово»
Поля неурожайные.

Я думаю, традиции
В России не изменятся,
Названья схватят блицами
Реали современности.

И вырастут «Дефолтово»,
«Инфляшкино» и «Кризово»,
«Лэндроверки» и «Хондово»,
«Еэсы» и «Безвизовы»,

«Секретные Инсайдеры»,
«Наложкино-Накладчино»,
«Последние Коллайдеры»,
«Давалово» и «Братчина»,